Взгляд зацепился за табличку с номером пять. Скользнул вперед. Отсчитал еще четыре двери. И наткнулся на Жорика. Он стоял возле моей комнаты и в одних майке и брюках остервенело долбил кулаком в створку.

— Быстро открыл, — требовательно бубнил он, — Я из тебя котлету сделаю. Ты меня слышал?

Надо же, никак не уймётся. Всё пытается достать Тихона. Что ж, придётся объяснить доходчивее.

Опустил голову и бесшумно, как тень, скользнул мимо него. Поставил сумку на ковровую дорожку. Развернулся.

Жора замахнулся для нового удара. Приготовился бросить новую угрозу. Моя рука упала на его плечо. Развернула резким рывком, и пальцы сжали его кадык.

— Ты? — вырвался у него из горла сип, а в глазах заплясал страх

— Ага, — кивнул я, — Тебе чего надо? Не успокоился еще? Услышь меня, не трогай Тихона.

— Отвали, — прохрипел он, багровея, а его руки вцепились в мою и попытались освободить горло. — Плевать на него. Моя комн…

Поднял взгляд на дверь. Там висел номер семь.

Отпустил пальцы и Жора рухнул на пол.

— Ты ответишь за это, — он поднялся с колен, а дверь за его спиной приоткрылась и показались две рожи знакомых кабанчиков с улыбками до ушей.

Они уставились на меня и тут же убрали свои лыбы.

— Прости, перепутал, — пожал я плечами и поднял сумку.

— Граф, — встал на ноги Жора, его лицо исказилось от гнева. — Скоро ты пожалеешь! Клянусь.

— К твоим услугам, — хмыкнул я и отвернулся от него. На глаза тут же попалась дверь напротив, а на ней номер девять.

В лабиринте минотавра проще дорогу найти, чем здесь нужную комнату. Кто додумался вести отсчет в шахматном порядке?

Шагнул, потянул ручку вниз. Заперто. Искать или ждать Тихона не стал. Хотелось скорее разобрать вещи и принять душ. Да и поесть не помешает.

Магия откликнулась на зов. Воля сформировала заклинание. Направила его в замок. Механизм щёлкнул, ручка опустилась. Я толкнул дверь и замер на пороге.

Время остановилось, сердце ухнуло и застучало быстрей, а в горле пересохло.

Свет из окна очерчивал изгибы юного тела с дерзостью молодого скульптора. Капли воды стекали по белоснежной коже. От прохладного воздуха на груди налились спелые вишни. Плоский живот нырял под кружевную полоску светлых трусиков, в которых видне…

— А-а-а-м, — протянул я, чувствуя, как кровь схлынула от головы к животу, — Прошу простить.

Зажмурился. Развернулся на пятках и захлопнул дверь. Но увиденный образ не уходил из головы. Словно статуя Афродиты — увидишь раз, запомнишь на всю жизнь, он поселился в моих мыслях.

— Кирилл? — в голосе Маши не слышалось ни капли смущения или возмущения. Скорее любопытство и что-то ещё, женское, не объяснимое. — Где же Ваши манеры, Вы ко всем обнажённым девушкам врываетесь?

— Это недоразумение, — произнёс я горячо, открыл глаза и вонзил взгляд в узор на обоях. Спина горела от ощущения её взгляда. — Номера комнат, с ними что-то не так. Они не на своих местах.

— Конечно, — она мягко рассмеялась, и её смех стал приближаться ко мне, — Это традиция разыгрывать первый курс. Создать шумиху, и кучу проблем новичкам.

Дожидаться приближения не стал. Рванул дверь на себя и выскочил из комнаты. Захлопнул за собой. Замер на месте, пытаясь вдохнуть полной грудью. В горле образовался ком.

И тут замок сзади щёлкнул. Меня схватили за плечи и затянули внутрь.

Не успел я удивиться. В мыслях только и мелькнуло, что Маша, оказывается, сильная. Даже слишком. Как дверь снова захлопнулась, и сзади раздался до боли знакомый голос:

— Кириллос… да не хватай руками, это я.

Разжал ладони и обернулся. Около двери, выглядывая по пояс из призрачного портала, висел Харон.

Глубокие морщины, словно каньоны, рассекали его лоб. Под красными глазами залегли густые тени. Даже седая шевелюра казалась всклоченной, как прежде. Он почти не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Почти…

— Что? — Харон качнул головой, и провёл руками по заплетённой в косички бороде, из-за которой стал похожим на викингов из современных фильмов. — Скучно мне, но я не поэтому пришел.