– Ты ко мне, давай, за стол, – опять помахал мужчина. – Не местный, я гляжу. На ярмарку что ли?

– Осесть хочу, – сообщил я, нехотя садясь. Ну, раз болтун сам меня нашёл и буквально напрашивается на допрос, не буду отказываться, – Ты не слыхал, где рабочие руки нужны?

– Да были бы рабочими, дело найдётся, – он окинул меня любопытным взглядом. – Мужик, смотрю, приличный, животина в содержании ухоженная. Не бедный поди?

Почувствовав слабенькую попытку внушения, усмехнулся. Простолюдины-то ясно, что всё сразу рассказывают: где и по сколько монет держат. Решил не отвечать, просто помялся, опустив глаза. Пусть думает, что я зрительный контакт сбил. Мужчина расстраивался недолго и сменил тактику, решив сначала втереться в доверие.

– На ярмарке смотрители будут нужны. К Асеку обратись. На площади его найдёшь, – отчеканил толстяк, улыбаясь.

Я поблагодарил его и, быстренько извинившись, отвязал Дракона и поспешил найти потенциального работодателя.

Площадь была опять же увешана всякой ерундой. Прилавки в серебристых звездочках невероятных размеров, подготовленные для ярмарки, переливались на солнце всеми цветами радуги, затрудняя обзор площади. Какие-то девицы толпами вышагивали по площади, смеялись, кудахтали над цветными лентами в тачке, размышляя, куда их ещё повесить. Вздохнув, понял, что кроме них, обратиться не к кому. Делать нечего, приблизился спросить: – Любезные, не подскажете, где Асека найти?

Девушка, что была спиной ко мне в тот момент, быстро повернулась:

– А зачем он тебе? – Быстро оглядев меня, она сфокусировалась на моём лице и её красные губы расплылись в улыбке. Она положила руку мне на плечо: – Может, я помогу?

Девушку тут же оттолкнула другая. Шагнув почти вплотную, она полуобняла меня за талию. – Или я?

Скинув руки обеих, я отступил назад с четким: – Мне поможет только Асек.

Дамы скривились и сникли, будто я признался, что болен чем-то заразным и вонючим. Эх, надо было так и сказать – не полезли бы трогать.

Одна из девушек ткнула пальцем под прилавок в центре: – Там он, товар проверяет.

Мужчина оказался достаточно приятный в общении, сразу принял меня на работу. Правда, стоит признать, поскольку мои предыдущие попытки ведения беседы были весьма скромны, я даже не стал утруждаться разговором, просто установив зрительный контакт, внушил мужчине правильное решение.

– Завтра в семь утра, не проспи! – посоветовал мне работодатель. – Угол предоставляем в трактире «Пятки в потолок». Назовёшь моё имя – выдадут комнату. Животину, только во двор.

Так, не удастся мне обойти это известное местечко. Вздохнув, я направился в сторону трактира, пытаясь убедить себя, что учитывая популярность в городе, место и правда может быть центром языкочесания. Разве это не удача?

Пока шел до трактира, пытался успокоить Питра, уверяя, что ночь во дворе гостиницы – это не так и плохо, особенно если не будет дождя.

– Какого дьявола ты вытворяешь! – голос отца, раздавшийся у меня над ухом, рычащим шепотом, заставил вздрогнуть от неожиданности. – Ребекка, полегче удар!

Я направила мяч в сетку намеренно и полюбовалась, как его босс на той стороне корта радостно ухмыляется, а его дочь в поросяче-розовом платье подскакивает от восторга.

Настроение у меня сразу ушло в ноль. Безжалостное полуденное солнце пекло, заставляя футболку прилипнуть к телу. Бездвижный воздух душил, усугубляя состояния разбитости. Ненавижу эти концерты поцелуев в задницу. Какого дьявола мы вообще с ними играем каждый месяц? У меня потом три недели занимает забыть этот позор перед новой встречей.

Отец подошёл подбодрить:

– Отлично Бекки, не забывай: его победа – это моя победа. – Отец подмигнул мне и слегка кивнул, потрепав по плечу.

Я поджала губы. Если честно, то мне хотелось вставить ракетку в задницу мистера Далтона, но я умудрилась улыбнуться, по крайней мере левым уголком губ. Уговаривая себя думать о приятном, я очень удачно изображала потерянность на корте.

«Поеду-ка после матча к Шону и останусь у него на ночь».

Давно пора скрепить наши отношения, как говорится, а главное папа будет в бешенстве. Мои губы растянула довольная улыбка. «Итак, закончу в шесть, двадцать минут на душ и переодевание и я в машине. Тридцать минут по трассе и я у Шона».

Так отвлеклась, что опустила ракетку и вообще пропустила пасс этой свинки. Рисуя в воображении образ моего парня в расстёгнутой на треть чёрной рубашке я лениво поглядывала, как папа аж подпрыгивал от восторга, кивая мне.

– Ребекка, отличная игра! – жал мне руку мистер Далтон, через час, когда позор, наконец, закончился. – Может ты хотела бы потренироваться с Милдрет дополнительно? Она сейчас в отличной форме – подтянет тебя.

Я потеряла дар речи и перевела взгляд на его бесформенную дочь, запиханную в розовый костюм для игры в теннис. Явно пошитый на заказ, чтобы удовлетворить прихоти клиента, как говорится, и к цвету, и к покрою, он привлекал внимание корсетной ставкой совершенно неуместной в спорте. Поджав губы я опустила взгляд на непозволительно короткую даже для тенниса юбку Милдрет. К сожалению, пауза с моим молчанием затянулась и могла стать фатальной, поэтому встрял папа: