Ты все это знал, говорил себе тем временем господин Гилберт; ты еще шейха-покупателя вспоминал, Арафатова дружка… И заметь: приятелей этих пока еще не видно, их время еще не настало, голубчик мой Си-Джи… А вот когда оно настанет, тогда ты и попляшешь, голубчик мой Си-Джи… Подумав так, он непроизвольно оглянулся, сквозь дымку ярости, застилающую глаза, увидел напряженную позу верного Джорджа и устыдился своей несдержанности. Повернулся к пилоту — они сидели рядом, — спросил:

— На моей задней лужайке не исхитритесь сесть, господин Филд?

Пилот сморщил нос; лицо у него было растерянное, почти как у Джорджа. Проговорил:

— Так не по правилам, господин Гилберт… Мне, понимаете, неприятности-то ни к чему…

— Я отвечаю. Садимся.

И сели, вполне даже благополучно, и эскапада эта сильно улучшила настроение Си-Джи, его выходка словно бы говорила; ты по-прежнему держишь окружающий мир под контролем, дружище, выше нос!

На лужайку выбежала перепуганная Энн; за ней из дома выбрался Умник и потом уже дети — побежали к отцу с очевидным намерением; попроситься в вертолет.. Разумеется, ничего у них из этого не вышло, и за обедом Кен сидел, надув губы, хотя — к его тайному разочарованию — взрослые на это никак не реагировали. Не до того было взрослым…

Волну тревоги, исходящую от Клема-сгаршего, мгновенно перехватила Энн — и столь же мгновенно приплюсовала к ней посадку коптера в запретном до сих пор месте. Ведь ничем рациональным посадку эту нельзя было объяснить, экономия времени на переезде от разрешенного места до дома была ничтожная: пять минут, не больше. Она была умница, маленькая Энн, и потому справедливо оценила эту посадку как признак потери душевного равновесия у Си-Джи — славного именно своей уравновешенностью. Чем же его так зацепил старина Би, бурбон и зануда?.. Впрочем, Энн немного и обрадовалась такому настроению мужа — она побаивалась самой себя, своего состояния, абсолютно непривычного — она млела, стоило ей взглянуть на Умника, млела неприлично, так, что в низу живота становилось тепло.

А Умник — он делал вид, что не замечает ни странного состояния хозяина, ни смущенных взглядов хозяйки. Со вкусом ел и пил; вина были отменные — калифорнийские, а коньяк, надо заметить, французский, и почти столетней выдержки.

Си-Джи понимал толк в коньяке.

После десерта детей отослали, и хозяин предложил перебраться в малую гостиную, аркой своей выходящую в зимний сад. Коньяк захватили с собой — к удовлетворению Умника; впрочем, если бы хозяин не догадался, Умник сам взял бы рюмку свою и бутылку. И вот так — сидя за столетним коньяком, вдыхая теплый, чуть душный воздух, втекающий в гостиную из зимнего сада — а там цвели азалии, — он и выслушал историю о шести важных джентльменах, уполномочивших дядюшку Би вести переговоры с Клемом,

Надо заметить, Энн практически не представляла себе, какие такие дела у мужа с Умником, и потому догадаться не могла, что эти мужские игры смертельно опасны. Сейчас она ощутила опасность не в содержании Клемова рассказа: подумаешь, мало ли предложений получал глава «Джи Си» за эти годы — притом от людей, не менее важных, чем директора нефтяных компаний… Опасность похрапывала и посвистывала в голосе мужа, поблескивала во взглядах Эйвона — когда он поднимал глаза от рюмки. И совсем уж нехорошо стало Энн, когда он спросил у Клема:

— Ну и как, прихлопнем эту затею к дьяволу, и миллиарды эти пропьем, а? Деньжищи-то какие! Вот тогда муж и повернулся к ней. И сказал:

— Полагаю, тебе надо уехать с детьми. В Европу…

— В какую еще Европу?! — пролепетала Энн.

— Объясни человеку толком, — прогудел Умник.

Клем объяснил — очень коротко, но, как всегда, внятно. И резюмировал в том смысле, что если он не примет этих условий, то пощады от нефтяных господ ждать не придется. Энн, надо отдать ей должное, не восклицала испуганно или удивленно и не пыталась давать советы; даже не побледнела, и Умник подумал, что хорошо, когда жена так верит в здравый смысл и возможности мужа. Одобрительно покосился на нее — на сей раз она не покраснела.

Сошлись на том, что Си-Джи «постарается кое-что придумать», а Энн с детьми и кем-то из охраны уедет-таки в Европу, причем не на семейную виллу у границы Франции с Испанией, а в иное место, каковое будет найдено и ей предложено завтра же. И Энн снова поступила уместно: как ей ни хотелось побыть еще немного рядом с господином Эйвоном, извинилась и оставила мужчин сидеть за их коньяком. Тогда Си-Джи снял с лица американскую свою неизменную улыбку, от чего сразу подурнел, посмотрел в упор на Умника и осведомился:

— Предложения будут?

— А какие у меня могут быть предложения? Разве что хапнуть эти миллиарды да продолжать работать.. Но ты ведь на такое не пойдешь, ты же порядочный.

— А ты разве не порядочный? — зачем-то осведомился Клем. И добавил:

— Не получится, не та публика — на мякине их не проведешь… Еще что?

— Публикации, — проговорил Умник. — Распубликовать всю эту сраную хренотень пошире, понимаешь? На ти-ви. Лучше всего по национальной программе… у тебя же наверняка есть ходы, а?