Через стекло вижу, как Горин подходит к какому-то парню и коротко бьёт того в челюсть. Незнакомец падает, хватаясь за лицо, и что-то кричит, но Горин даже не оборачивается. Молча возвращается к машине, садится за руль и, не глядя на меня, резко трогается с места.

В машине тихо. Даже музыка не играет.

Кошусь на мажора. Лицо напряжённое, на скулах играют желваки, пальцы до побелевших костяшек сжимают руль.

Злится.

— Егор, останови, пожалуйста, — прошу тихо.

Нет реакции.

— Мне надо выйти, — говорю уже громче.

В ответ полный игнор.

Собираюсь с силами и произношу:

— Горин, останови машину. Мне нужно воды купить.

Не сбавляя скорости, он резко наклоняется в мою сторону, и я невольно отшатываюсь. Бросив на меня короткий злой взгляд, Егор хмыкает, достаёт из бардачка бутылку воды и кидает мне на колени.

Медленно выдыхаю, а он снова замирает, напряженно вглядываясь в дорогу.

Открываю воду, жадно пью, а после закрываю глаза и с облегчением откидываюсь на подголовник. Вода смывает противные ощущения. Чувствую себя уже намного лучше.

Нажимаю кнопку на двери. Стекло с моей стороны немного приоткрывается. В салон врывается холодный осенний ветер. Несколько раз глубоко вдыхаю влажный ночной воздух. В голове медленно проясняется.

Некоторое время едем молча. Потихоньку успокаиваюсь и начинаю оглядываться.

— Егор, а куда мы едем?

Поворачиваюсь. Глаза мажора метают молнии.

— Дурь из тебя выветриваем, — рычит.

Становится стыдно и немножко обидно.

— Я просто… — начинаю оправдываться, — …просто не пила никогда.

Звучит тупо. Горин хмыкает, подтверждая мою мысль. И меня это злит.

— Я вообще никогда не пила, а тут выпила немного шампанского, — произношу твёрже. — Не знаю, почему мне стало так плохо.

Горин жмёт на тормоз, и машина резко останавливается. Лечу головой в лобовое стекло, потому что, как последняя дура, даже не подумала пристегнуться.

Закрываю глаза от ужаса, но нежеланного столкновения не происходит. Жёсткая рука хватает поперёк груди и толкает меня назад. Впечатываюсь спиной в спинку сиденья.

Желудок яростно сопротивляется такой агрессии. Несколько секунд глубоко дышу, не глядя, открываю воду и делаю несколько больших глотков. Внутренности медленно возвращаются на место.

Осторожно открываю глаза и вздрагиваю. Горин нависает надо мной и смотрит, не мигая. Теряюсь под его тяжёлым взглядом.

— Что? — спрашиваю, когда напряжение в салоне, кажется, уже достигает своего пика.

— Скажи мне, С-с-соната, — цедит он, сканируя меня своим пронзительным взглядом, — откуда ты вообще такая взялась, наивная малышка, невинная ромашка?

Щёки резко вспыхивают. Почему он так со мной разговаривает? Что плохого я сделала?

Разворачиваюсь и дёргаю ручку двери. Закрыто.

— Открой! — цежу, не оборачиваясь.

Затылком чувствую прожигаемую во мне дыру.

— Обязательно, — раздаётся холодный ответ. — Только сначала ты мне скажешь, где вы взяли это шампанское.

В растерянности поворачиваюсь к Горину. Что за странный вопрос?

— Нигде. Нас девчонки угостили, а что?

— Какие девчонки? — цедит он сквозь зубы, и мне становится страшно.

— Какие-то знакомые Риты и Алины. А что такого?.. — повторяю и внутренне сжимаюсь от его жёсткого голоса.

Горин молча откидывается на сиденье, отворачивается и трогается, выруливая на дорогу.

— Да что в этом такого? — уже в третий раз спрашиваю и чувствую, как дрожит голос. — Ты можешь нормально объяснить?

Горин хмурится, но отвечает уже чуть мягче:

— В следующий раз, ромашка, прежде, чем пить, спроси, не добавлено ли в алкоголь что-нибудь… веселящее.

Смысл его слов доходит до меня медленно. А потом сердце замирает и резко ухает вниз.

— Что?! — распахиваю глаза, чувствуя, как паника накрывает с головой.

Что добавили в шампанское? Зачем?..

— Девчонки… тоже пили! Что с ними? — выдыхаю испуганно.

Горин бросает на меня короткий взгляд и усмехается.

— Всё нормально с твоими девчонками. Парни за ними присмотрят.