Вокруг ДК обретаются орды разномастных панков, милиция. Но пока стражи порядка снисходительны к неформалам и в дежурный автобус запихивают только самых шумных и крикливых. На ступенях толпа уже «Лесника» орет, перед концертом распевается, а я тут с пивом своим все гоношу.

— Мэм, вам помочь? — раздается за спиной насмешливый голос, оборачиваюсь, и в тусклом свете промозглого вечера передо мной предстает паренек в косухе и покоцанных гриндерах. И есть что-то неуловимо знакомое в его облике, а вот откуда — припомнить не могу. Улыбочка такая приятная, только глаза какие-то отмороженные, мутные…

— О! Психо-о-ованная! Привет! — искренне радуется он, и ко мне возвращается память — передо мной ведь не кто иной, как мелкий засранец, придурок и маньяк.

— Справлюсь! — огрызаюсь я.

— Не-а, не справишься! — лыбится он. — Давай!

Мелкий забирает у меня бутылку, прислоняет ее к краю высокого бордюра и бьет ладонью по пробке — та отскакивает.

— Ну, спасибо! — сухо благодарю и забираю назад свое пойло.

— Ну, пожалуйста. — Расшаркивается мелкий засранец. — Смотрю, ты все же подружилась с алкоголем? Я же говорил: не зарекайся!

Он подмигивает и смывается к орущим собратьям, а Земля еще пару секунд отчего-то продолжает вращаться с бешеной скоростью.

Я огромными глотками пью пиво. Хорошо! Нет, ну серьезно. И не нужен мне никто. Совсем.

Глава 7

Я стою под сценой, вцепившись в железный поручень ограждения, а вокруг беснуется толпа. Сейчас один из тех уникальных случаев, когда я благодарна папаше. За свой рост.

Собравшиеся срывают голоса, вызывая музыкантов на сцену, свистят и визжат.

Много лет спустя, в твоем времени, группы, название которой мы тут исступленно выкрикиваем, уже нет, а один из ее участников ушел в небытие, став легендой. Но сейчас, в моем времени, они в двух метрах от меня выходят на сцену — в полном составе, молодые и красивые.

Начинается веселый угар.

И мне уже кажется, что я вовсе не одна, что все вокруг — пьяные, юные и счастливые — составляют один живой организм, наполненный единой бешеной энергией, как кровью.

Уши закладывает от басов и ора, глаза слезятся, по спине течет пот. Я — неблагодарная тварь! Я хуже всех — сегодня можно! Я свалила из дома и кайфую! Ю-ху!!!

В момент наивысшего экстаза, когда я, единым голосом со всеми срываю глотку, обещая «прыгнуть со скалы», мой давешний пронырливый знакомый ловко уворачивается от охраны и вылетает на сцену. Он по-дружески обнимает Горшка, и тот улыбается во весь беззубый рот, дает «пять» Князю, разбегается и рыбкой ныряет со сцены в толпу. И толпа носит его на своих волнах до конца песни.

Глава 8

На улице похолодало, воздух звонкий и вливается в разгоряченные легкие, словно ключевая вода. Меня сразу начинает знобить, но не от холода, а от общего ощущения странной тревоги.

Вышедшие из ДК девчонки жмутся к своим парням, парни растерянно переминаются с ноги на ногу, а некоторые уже наматывают на руки цепи и ремни. Взор мой устремляется дальше и распознает у рассаженных здесь голубых елей табун гопников в кепках на затылках. В руках у них куски арматуры, велосипедные цепи и ножи-бабочки. Лица полны тупой решимости.

А милиционеры старательно запихивают в автобус последнего матерящегося панка, залезают следом и уезжают: все, план по задержанию малолетних правонарушителей на сегодня выполнен.

Вокруг слышатся возгласы:

— Слышь, ты!..

— Ты че, попутал?

— Сюда иди!

А потом начинается бойня.

Вон там нефор вбивает гопаря в асфальт гриндерами, а там — два гопника танцуют лезгинку на юном панке, и девчонки истерически визжат.

— Лик, вали отсюда прямо сейчас, поняла? — быстро говорит Кидис, пролетая мимо меня по направлению к «передовой», и, размахивая кулаками, врезается в гущу событий.

По инерции сворачиваю вправо, и ноги несут меня прочь, к спасительной остановке. Но облегчение мое продолжается ровно до тех пор, пока я не замечаю, что три бравых пацанчика в спортивных штанах и классических туфлях устроили засаду и здесь.

— Эй, чикса, куда спешишь? Постой, пообщайся с нами. — Мне преграждают путь. Хватают за руку. — Ох, какая… Пацаны, а давайте ее всей бригадой! Толян, тащи ее к Лысому на хату.

Кто в такой ситуации не боялся — тот пусть первым бросит в меня камень. Я вот боюсь, боюсь до одури, даже коленки подкашиваются. Где там мой внутренний дядя Вася с его советами?..

Раздаются чьи-то шаги — видно, кто-то из посетителей концерта решил свалить по-тихому той же дорожкой. Патруль гопников, задержавший меня, тут же окликает и останавливает ушлого прохожего.