Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться на этом этапе.

— Не стесняйся, — говорит одна из женщин, накручивая прядь волос на палец, улыбаясь. Ее зрачки расширены, и я точно знаю, что она вряд ли что-то запомнит с этого вечера. Мне почти жаль ее, но не настолько, чтобы упустить возможность.

Когда Дарио обращает на нас внимание, я изображаю улыбку, стараясь казаться такой же пьяной, как все остальные, хотя я только пригубила напиток. Наркотики, разумеется, не принимала. В конце концов, я на задании.

Красивая блондинка кладет руку мне на бедро, и я нежно провожу костяшками по ее мягкой щеке.

Одна из девушек опускается на колени перед Дарио. Он не торопится снимать с себя одежду, лениво сидит, как король, уверенный, что кто-то другой сделает всю работу за него.

Блондинка наклоняется ко мне, и я осторожно беру ее за горло. Ее рот слегка приоткрывается, и она издает удивленный писк, а затем тихо смеется. Кокетливо улыбаюсь и приближаю свои губы к ее, едва касаясь, как вдруг резко отшатываюсь, начиная корчиться. Одна рука падает на живот, другая прикрывает рот.

— Какого черта? — Блондинка отстраняется с расширенными глазами.

Я делаю вид, что пытаюсь сдержать рвоту.

— Мне нужно в туале… — Не успеваю закончить, как одна из девушек вскрикивает и указывает на дверь.

Последнее, что я вижу, выражение отвращения Дарио, перед тем как я бросаюсь к выходу. Дверь открывается, и один из охранников намеревается меня остановить, но, увидев мое бледное лицо, отходит в сторону. Он просто указывает направление.

Я бегу по коридору, запоминая каждую дверь и каждый сантиметр особняка. Быстро нахожу ванную комнату и захлопываю за собой дверь, приваливаясь спиной к ней, сердце бешено колотится. Ожидаю, что за мной пойдут, но шагов не слышно. Отлично. Постепенно пульс успокаивается, и я осматриваюсь в мраморной уборной. Она возмутительно огромная, как и большинство домов и мероприятий, которые я посещала, с тех пор как переехала в Нью-Йорк. Да что уж там, дом, в котором я выросла, был примерно таким же, с этой же показной роскошью и величием людей, уверенных в своем превосходстве.

Не спеша, подхожу к зеркалу, взъерошиваю волосы, стараясь выглядеть как можно более больной и потрясенной. Никто не обратит на меня внимания — просто девчонка, которая не умеет пить. Почти смешно. В такие моменты быть женщиной — настоящее благословение. Никто не воспринимает меня как угрозу, особенно влиятельные мужчины, среди которых я выросла.

Я снова смотрю в зеркало и замечаю, как сильно блондинистый парик контрастирует с загорелой кожей. Оно и понятно, учитывая, что мой натуральный цвет волос — черный как ночь. На мне также линзы, скрывающие мои зеленые глаза с голубыми вкраплениями.

Мой золотой браслет не слишком дорогой, но достаточно, чтобы выглядеть подходяще под типаж Дарио. Он любит покупать людей. Любит своих шлюх. Если у них уже есть деньги, им нужен он только для престижа.

Я жду еще пару минут, а затем отталкиваюсь от раковины. Пора заняться тем, ради чего я все затеяла.

Осторожно открываю дверь и оглядываюсь по сторонам, ожидая увидеть охрану. К моему счастью, никого нет. Иду в противоположную сторону от той оргии, слегка покачиваясь и делая вид, что потерялась. Увидев первую камеру, на мгновение останавливаюсь перед двумя богато украшенными деревянными дверями и касаюсь пальцем губ, как будто думаю. Если кто-то смотрит, я буду выглядеть как потерянная овечка.

Открыв двери, я едва сдерживаю радостную улыбку — огромные деревянные колонны, а передо мной комната, которая расширяется в потрясающую личную библиотеку и кабинет. Свет приглушенный, но его достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Единственная комната без камер. Видимо, для конфиденциальности. Ложное чувство безопасности, которому нельзя поддаваться. Я продолжаю делать вид, что слегка пьяна, но любознательна. Очевидно, что то, что мне нужно, не в этой комнате.

Вдруг в проеме двери появляется тень, и я слышу щелчок прежде, чем успеваю полностью повернуться.

Черт!

Пистолет направлен на меня.

Дыхание сбивается. И хоть я выполняла уже несколько заданий, но ни разу на меня не наставляли оружие.

Прежде чем начать представление в стиле «заблудившегося ягненка», я узнаю того, кто держит пистолет. Его здесь быть не должно.

Приглушенный свет подчеркивает резкие линии его подбородка и скул. Пронзительные голубые глаза поражают, как молния. Я видела их сотни раз в статьях, на фотографиях, в светских кругах и в тысячах снимков, которые сделала. Единственное мое спасение — он не знает, кто я.

— Насколько я помню, оргии моего брата не распространяются на мой кабинет, — его ледяной голос разрезает тишину, как нож. У меня мгновенно побежали мурашки по коже.

Играй свою роль.

Если бы дело происходило днем, наш разговор был бы совсем другим. Нас бы обязывали маски и роли, которые мы оба должны носить, чтобы быть принятыми в обществе. Но это его дом, и здесь нет никаких правил, которые могли бы его сдерживать.

Лука — идеальный пример для подражания. Хладнокровный, неуловимый, но харизматичный и успешный. Богат до невозможности, особенно с его предполагаемой связью с мафией. Но после всех исследований и собранных доказательств я знаю наверняка — этот человек не просто связан с мафией. Он и есть мафия. Он глава, Босс, бог или как его там еще называют с тех пор, как его отец умер десять лет назад.