— Я убью мужчину, женщину или даже собаку, любого, кто попытается прикоснуться к тому, что принадлежит мне, — говорит он как о чем-то само собой разумеющемся.

Я усмехаюсь.

— Так вот кто я теперь. Твоя? Сильно сказано.

Он сжимает мое запястье, его тело блокирует мое умывальником. Его ярко-голубые глаза сверкают холодным огнем:

— Тогда скажи мне, моя маленькая сталкерша, почему ты так зациклена на мне? Что тебе нужно?

От его близости и пряного аромата духов у меня начинает кружиться голова. Все выпитые шоты перемешиваются в опасный коктейль, из-за которого я вдруг начинаю осознавать, насколько он притягателен, несмотря на его жестокость.

Мы идеально подходим друг другу в наших тайнах и отвратительности, скрывающейся под маской.

Мы с ним — идеальное отражение друг друга. Оба прячем чудовищ под красивыми масками.

Но такое чудовище, как он, слишком даже для меня.

Мне нужно уйти. Но каждая клеточка моего тела тянется к нему. Воспоминания о нашем предыдущем вечере разжигают во мне пламя, которое сложно игнорировать.

Он ждет ответа. Который я не смогу ему дать, пока не раскрою свои карты. Я зашла так далеко не для того, чтобы сдаться.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Что увидела тебя на парковке и сразу же влюбилась по уши?

Его рука обвивает мое горло, обещая сладкую боль.

— Я не умею любить, — шипит он.

— И друзей у тебя тоже нет. Но как насчет хороших манер? — С вызовом отвечаю я, кладя руку на его ладонь.

— Возможно, тебе нужно преподать еще один урок.

22

— Тебя когда-нибудь наказывали? — Голос Ары хриплый и грешный.

Я выдавливаю из себя жестокую улыбку.

— Все, кто пытались, давно мертвы.

Мои колени вдавливаются между ее бедер, узкое кожаное платье сводит меня с ума. Бесконечное притяжение и отталкивание между нами. Я хочу понять, что творится в ее голове. Чего она хочет от меня. Потому что люди всегда хотят только брать. И все же я не могу сопротивляться ей или той власти, которую она имеет надо мной. Мое любопытство превратилось в глубокую одержимость. Потому что больше я ничего не могу ей предложить. Особенно когда я знаю, чем все закончится. Один из нас умрет. И это буду не я.

Я осторожно целую ее, ощущая вкус яда, которым является Арабелла Бароне. На вкус она как смесь алкоголя и пряного аромата орхидей.

— Это платье опасно, — шепчу я ей в губы.

Она запрокидывает голову, открываясь мне. Как бы сильно она ни сопротивлялась, как бы ни ненавидела меня, как бы ни желала моей смерти, она не может отказать мне. Я прижимаюсь своим языком к ее языку, подавляя ее всеми возможными способами, и расстегиваю молнию на ее платье спереди.

Из меня вырывается голодное рычание, когда я смотрю на ее прозрачную бронзовую кожу. Под ней нет трусиков.

— Для кого твой наряд? — Шепчу, сжимая зубы. Два имени всплывают в памяти, которые Дмитрий назвал мне сегодня. Она уничтожила обоих, но ее ошибкой было то, что она позволила одному из них прикоснуться к ней.

— Вероятно, для кого-то милого, — огрызается она. — Кто-то, кто умеет говорить красивые вещи и знает, как обращаться с моим телом.

Я прикусываю ее подбородок, изучая каждый изгиб и уголок. Когда дело касается этой женщины, мне всегда недостаточно. Я опускаюсь на колени, мой член болезненно упирается в брюки.

— Я знаю, как обращаться с твоим телом, детка.

Без предупреждения я прижимаюсь губами к ее киске, посасывая клитор. Она шипит, проводя рукой по моим волосам.

— Я знаю, как заставить тебя развалиться на части, — напоминаю я ей, проводя пальцем по ее влажным складочкам, и говорю с удовлетворением. — Ты уже такая влажная для меня, детка.

— Приятно, когда тебя называют как-то иначе, а не шлюхой, — огрызается она в ответ.

— Зачем притворяться, если тебе нравится, когда тебя трахают как шлюху? — Спрашиваю я, вводя второй палец, продолжая посасывать ее клитор. Она выгибается навстречу мне, издавая тихий стон. — Твоя сладкая киска скучала по мне?

Она ахает, когда я добавляю третий палец, растягивая и раздвигая ее киску. Прикрыв глаза густыми ресницами, она наблюдает за тем, как я быстро управляюсь с ее телом. Эта маленькая гадюка может стать моей погибелью, и все же я снова стою на коленях перед ней.

Когда я встаю, она тут же тянется к моему ремню, но я перехватываю ее запястья и прижимаю их над головой к зеркалу.

— Скучала по мне? — Требую ответа я.

Ее дыхание тяжелое и поверхностное.

— По твоим губам, — говорит она с хриплым вздохом. Ее взгляд опускается на член, который упирается мне в брюки. — И по твоему члену.