А американцы, был уверен «ББ», дерьмо брать не будут.

В этом пистолете он любил все: предохранительная скоба была приспособлена для стрельбы обеими руками, крышка магазина была снабжена выступающим вперед упором для ладони, ствол был хромированным, а все внешние поверхности были покрыты брунитоном — защитным покрытием типа тефлонового.

На втором месте после пистолетов модели «беретта» у «ББ» шел хороший коньяк.

Он подошел к стенду с уникальным экземпляром — моделью 1915 года, коснулся рукой ствола, и стенд отошел вдоль стены, обнажив крышку сейфа, который на самом деле являлся баром. Крутанув штурвальчик сейфа-бара, «ББ» открыл его, взял с полки бутылку старого французского арманьяка, налил в большой бокал, долго нюхал, крутил-вертел глоток янтарно-черной жидкости, брал "на губу", "на язык", наконец втянул губами полглотка и еще какое-то время катал терпкую жидкость во рту, наслаждаясь ее вкусом и ароматом, прежде чем сделать глоток.

Сделав глоток, чуть запрокинул голову, глянул на большие золотые в стиле «рококо» часы на старинном пианино с золотыми канделябрами.

На часах было ровно 12.

Когда часы мелодично отбили двенадцатый раз, в дверь постучал мажордом и спросил сквозь щелочку громким шепотом:

— Вилетта пришла, Ваше превосходительство, запускать?

"ББ" недавно получил титул графа российской империи из рук князя Баумгартенберга, предводителя нового российского дворянства. Он искренно гордился титулом и приучал прислугу звать себя "Ваше сиятельство". Но прислуга, выросшая при социализме и насмотревшаяся дурных советских фильмов о проклятом прошлом, постоянно путалась и звала то «Ваш-бродь», что совсем не соответствовало рангу, то Ваше превосходительство, что также не дотягивало до официального титула.

"Пунктуальна, однако", — с удовольствием отметил «ББ».

С одной стороны, он уважал точность, с другой — предвкушал эротический массаж, который ему делала сильная, властная и страстная дамочка по имени Вилетта, в недавнем прошлом тренер по плаванию в обществе «Спартак».

"ББ" разделся и совершенно голый лег на постеленную мажордомом на диване чистую простынь.

Он даже не обернулся, когда вошла Вилетта. Что он, не видел ее? Здороваться с обслуживающим персоналом он считал для себя западло.

В первые послевоенные годы «ББ» был форточником, кое-какие слова с тех пор остались, остались и некоторые вредные привычки. Например, когда он полагал, что его никто не видит, он сморкался при помощи двух пальцев и лишь после этого вытирал нос и пальцы белоснежным платком. Еще у него с тех послевоенных лет осталась патологическая боязнь вора в законе по кличке Гриф.

Это было году в 1949-м… «ББ» уже сделал две ходки на зону после войны. Сидел с взрослыми ворами. Прижился, притерся, нахватался блатной романтики до рвоты. Умел себя поставить и за себя постоять. Его и крутые не задирали и не обижали. А Гриф, только появился на зоне, сразу стал претендовать на место смотрящего. Даром это ему пройти не могло. И была драка кровавая, насмерть, между «Гифом» и Веней Пермским, вором в законе, державшим зону до того и по-отечески опекавшим «ББ». Да что «ББ»! Тогда у него была кликуха «Сынок». А кликухи воры в законе, как известно, не меняют, так что для воров всемогущий «ББ» и сейчас — «Сынок», да только мало кто решится его так называть… Да…

Мягкие, гибкие пальцы Вилетты бегали по его спине. Особенно виртуозно она массировала внутренние стороны ног, поясницу и анус…

— Ох-хо-хо…

— Не больно? — спросила низким голосом Вилетта.

— Нет. Хорошо. Работай. Это я о своем…

…Да… Жил на зоне «Сынок» при покровительстве Вени Пермского как у Бога за пазухой. Естественно, был в отказниках. Не работал. А ел. И сравнительно сладко. При том не был опущенным, хотя и казался многим склонным к мужеложству зэкам достаточно привлекательным.

Объяснялось это просто.

"Сынок" рассказывал пахану «руманы». Поскольку читать «ББ» любил с раннего детства и еще до войны прочитал уйму сказок и взрослых книг.

Особым успехом у зэков пользовались сюжеты из драм и трагедий Вильяма Шекспира.

"Гамлет" шел на ура…

"ББ" хохотнул, вспомнив, как он пересказывал «Гамлета» малообразованным зэкам.

"— Нy вот, блин, идет Гамлет, а навстречу ему Гильденштейн и Розенкранец…

— Евреи?

— Нет, датчане.

— Это как?

— Нy, в смысле, они в Дании живут.

— Ты смотри, и там евреи есть. Ну, дальше.

— Гамлет им и говорит: "Чего пригорюнились, орлы". Те, суки, натурально молчат. Он им и говорит, одному из них: "Гильденштейн, Гильденштейн, а сыграй-ка ты мне на флейте". "Ты чего, с катушек слетел, принц? — отвечает Гильденштейн. — С какой такой стати?" — "Прошу как друга. Понял, блин?"

— А тот?

— А Гильденштейн все равно отказывается.

— Во, блин, сучара, кореш просит, все брось, а уважь — перо в бок, и вся недолга. А что Гамлет?

— А Гамлет свое гнет.

— Молодец.

— И говорит: "А почему?"

— А тот?

— А тот отвечает: "А потому, что не умею я играть на флейте".

— А тот?

— Кто, блин, перебьет еще раз «Сынка», яйца отрежу.

— Понял, понял, извини, папа-Веня.

— Вот, а Гамлет и говорит ему: "Не умеешь?"

Тут вся кодла затихала, предвкушая, как Гамлет отбреет этого датского еврея по фамилии Гильденштейн. В лагере не было антисемитизма. Просто еврейская фамилия вызывала привычное предубеждение.