Князю на пейджер поступило срочное сообщение: «Стрелка».

Потом слово погасло, появились поочередно другие: "Место X". "Время плюс тридцать". "Плюс тридцать".

Князь сразу понял, о чем речь. "Время "плюс тридцать" — значит на 30 минут позднее намечавшегося ранее времени. А просто "плюс тридцать" означало, что на стрелку соберутся примерно тридцать человек".

Тридцать людей из бригад, работавших на Грифа, были приговорены к смертной казни. Но, поскольку в стране был установлен мораторий на смертную казнь, приговор должны были привести в исполнение не в тюрьме, после ареста и следствия и суда, а прямо на месте.

"Место X", значит — без изменений: стрелка пройдет на развилке дорог за бывшими правительственными дачами в Рублевском лесопарке, чуть южнее деревеньки Троице-Лыково.

Князь достал из сумки армейскую рацию с радиусом действия сто километров, защищенную от прослушивания с гарантией, если частота разговора была не известна противнику.

— Костя, ты заступил? — спросил Князь.

— Так точно.

— "Дачников" у тебя нету?

— Нет, все в воскресенье вечером разъехались.

— Подготовь место и страховку.

— Понял.

— Конец связи.

— Понял, конец связи.

После этого Князь вызвал свою бригаду. Ему ответил невозмутимый Сергей Пушкин.

— Слушаю, командир.

Рация в квартире по улице Твардовского в Строгино, где дислоцировалась эти дни часть бригады Князя, была настроена на одну волну, так что дежурный по бригаде знал, кто мог их вызвать.

— Все нормально?

— Все путем, командир.

— Выдвигайтесь на исходные позиции ко времени «X». Операция начнется через тридцать минут после него.

— Ключевое слово?

— Думаю, «козлы». Точно, пусть будет «козлы». Когда у них начнется разборка, без «козлов» они не обойдутся.

— По-прежнему первая «реплика» за Юрой Кетовым?

— Дa. Для обострения лучше его «выступления» не придумаешь.

— Понял.

— Тогда конец связи.

Скромный старенький «Москвич» с мощным фордовским двигателем и бронированным кузовом уже ждал его у подъезда.

Через полчаса он был в Тушино.

— Привет, командир. Вертолет для учебного полета готов, — доложил бывший офицер спецназовского вертолетного подразделения, воевавшего в Афгане и Чечне, капитан запаса Андрей Селивахин.

— Все сам проверил? — спросил Князь и тут же осекся, пожалел, что спросил.

Был случай в Афгане, когда перед вылетом на Карагай он так же спросил старшего авиамеханика эскадрильи старлея Селивахина, и он радостно заверил, что все проверил сам.

А в небе над ущельем, когда снизу не прозвучало еще ни одного выстрела, мотор отказал, и «вертушка» вот-вот должна была камнем упасть в ущелье.

— Что случилось? — спросил Князь бортмеханика.

— Сам не пойму.

— Мотор в порядке?

— Должен был быть в порядке.

— Не стреляли?

— Не стреляли.

Еще мгновение, и «вертушка» рухнула бы. С такой высоты — верная смерть — и с парашютом не успеешь совладать.

Князь бросил взгляд на приборы. Топливо без утечки. Все нормально. А вертолет через мгновение упадет.

Князь наугад начал манипулировать рычагами и тумблерами и в это время сместился вправо так, что вертолет накренили на бок. Мотор вдруг снова заработал и, еще больше валясь на бок, «вертушка» ушла в сторону от опасного ущелья.

Когда сели на крохотном аэродроме «подскока», уже вне пределов досягаемости огня моджахедов и вне контроля за радиосвязью с их стороны, Князь, выругавшись, что с ним бывало крайне редко, спросил по рации бывшего на связи Селивахина:

— Так, говоришь, сам проверял…

И уже на основном аэродроме, когда, не дожидаясь назначения комиссии для разборки нештатной ситуации при выполнении задания, он вместе с бледным как мел Селивахиным проверял брюхо «вертушки», они увидели в нем короткую стрелу от арбалета. Пробив бензопровод, она перекрыла поступление горючего. И лишь бросив всей тяжестью своих 95 кг машину на бок, Князь заставил стрелку сместиться, дав возможность горючему дойти по проводу до нужного места.

"Мог бы и не спрашивать", — подумал Князь. Селивахин и так все сто раз проверит.

Словно извиняясь, он дружелюбно хлопнул механика по плечу. Улыбнулся и пообещал:

— Вот вернусь с этого задания, пойдем в Краснопресненские бани, попаримся…

— Да ты, командир, все обещаешь. А у нас компания подходящая, и пар «прирученный», можжевеловый, и пивко фирменное — темный «Афанасий» прямо с завода. Там бывший начпрод нашего вертолетного полка, в котором я служил в Талагах, зав. производством.