Шрифт:
– Ты был у моих сегодня?
Миша молча топает в ванную комнату. Хвостиком плетусь за ним. Моет руки, умывается. Затем и вовсе скидывает с себя одежду и забирается в душ.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Вредный Горыныч делает напор воды посильнее, и я понимаю: ответа ждать бесполезно. Громко цокаю языком, разворачиваюсь и ухожу на кухню готовить ужин.
Тогда и о нашем разговоре с Юлей не расскажу из вредности. Пусть для него потом сюрпризом будет.
***
Спустя три дня, Миша неожиданно прилетает ко мне прямо на работу.
– Макс, привет, – бросает он с улыбкой, жмет ему руку и тут же направляется ко мне. – Мур, привет. У тебя еще есть уроки?
– Да, один, что-то случилось? – чувствую, как внутри зарождается беспокойство.
– Если я украду Лару, ты ее уволишь? – поворачивается он к моему руководителю.
– Нет, что ты… Вы, – Макс тут же поправляет сам себя.
– Давай на “ты” уже. Мы же с тобой все порешали. Мир. Дружба. Жвачка.
– Х-хорошо, Михаил, давай на “ты”, – Максим Валерьевич выдает легкую улыбку.
– Тогда я ее забираю? Правда, срочно. Очень надо.
Хмурюсь. Что он там удумал? Точно ведь ничего хорошего.
– Да, конечно. Лариса, ты можешь идти. Мы справимся без тебя.
Заливаюсь краской. Без меня они справятся… С такой посещаемостью школы, действительно, давно пора гнать в шею такого работничка, но Макс… Доброта и простота.
Собираюсь, и уже через пять минут мы садимся в автомобиль Горы.
– Ну и? – вздергиваю бровь.
– Мур, нам надо к юристам. Адвокату.
– Зачем?
– Толик осознал, какое он дерьмо, и пошел в полицию с чистосердечным признанием.
– Это потому у тебя все руки разбиты?
– Не понимаю, о чем ты, – с притворным безразличием бросает Миша и отводит взгляд в сторону.
Врать совсем не умеет. Актеришка.
– Не хочу, чтобы ты касалась больше этого дерьма, – устало произносит он. – Твои интересы в суде будет представлять адвокат. Будешь участвовать по минимуму. Насчет матери не переживай. Поговорил со Шмелевым, он через своих врачей нашуршал и нашел реально нормальную реабилитацию.
– Она не согласится.
– Уже согласилась.
Ловлю ступор. Полное неверие в слова Миши. Кажется, что он просто разыгрывает меня. Но нет. Выражение его лица абсолютно серьезное.
– Что их ждет? – тихо задаю вопрос.
– Толик, скорее всего, получит срок по уголовному делу. Он приставал к тебе и после совершеннолетия? – внимательно смотрит на меня. Киваю и опускаю взгляд. – Понял. Твоя мать будет лечиться. Надеюсь, успешно. С работы в пивнушке она уволилась сегодня утром. Что-нибудь найдем ей.
– Эта квартира… она Толика, – выдавливаю со стыдом.
– Знаю. Мур, не трои раньше времени. Мать пролечится, далее уже с работой решим, ну и за это время квартиру съемную найдем. Первое время платить буду я. Как встанет на ноги, будет сама крутиться. Надо для начала посмотреть, как вообще реабилитация пойдет.
– Спасибо, – выдаю шершавым голосом старушки, прижимаю к губам кулак и отворачиваюсь к окну.
***
Этот мужчина и правда гора. Крепкая, высокая, надежная. Бывает, конечно, порой с этой горы сходит лавина. Но скажите, а у кого не бывает эмоциональных всплесков? Разве, что у мертвых. Я и сама, порой как маленький вулкан. В общем, мы с Мишкой нашли друг друга.
Что уже ясно наша семейная жизнь, точно не будет унылой. Одно мое появление в его жизни чего стоило. А ведь я тогда могла и не забыть свою сумочку в Мишкиной квартире. Так что спасибо моей неуклюжести и поразительной способности встревать в тупые ситуации.
“Ты нам не подходишь. Уходи”– в памяти проносятся его слова при нашей первой встрече.
Шах и мат, Мишенька! Я оказалась идеальным пазлом, которого так нехватало на твоей картинке.
ЭПИЛОГ
Лара
– Кто пустил сюда этого мужика?! – кричу во время потуги. Голова, кажется, вообще отключается, и я мало понимаю происходящее. Боль просто невозможная, а тут еще и Миша, который готов в обморок свалиться, наблюдая мои страдания.
А ведь я его отговаривала. Нет же, как упертый до последнего боролся за право быть рядом со мной во время родов.
Вся бригада, принимающая у меня, роды, разряжается громким смехом.