— А если он будет поврежден во время боя? — интересуюсь я.

— В таком случае, мы его заменим, — лаконичный ответ, — но это касается лишь турнирных боев. В ином случае, повторюсь — избегайте любых повреждений браслета. Он крепок, но не неуязвим.

Напряжения это не умаляет. В моем понимании подпольные турниры и такая техника — не совместимы. Никак. С другой стороны, я и иду на него не так чтобы добровольно. Не просто иду. Теперь я еще по вечерам ищу в сети любые следы Спящего Лиса. На всякий случай.

— Закрыть я браслет могу? Чем-нибудь другим?

— Можете, — кивает доктор, — Это не возбраняется.

Какая отличная новость.

Затратив еще три часа времени беготни по городу, возвращаюсь домой с обновкой в виде плотного кожаного браслета, закрывающего турнирный. Это не просто кусок кожи с заклепками, я его «слегка» модифицировал с помощью дополнительных прокладок, а также нескольких слоев свинцового напыления. Оно и снаружи, и внутри, тщательно изолированное от кожи дополнительными материалами. То, что на меня надели на медосмотре осмотрено и ощупано, осторожно и тщательно. Просто гибкая крепкая лента, никаких микросхем, устройств, либо чего-то подобного не обнаружено, но это ничего не значит. В мире есть вещи, о которых я не имею ни малейшего понятия. Глаз Спящего Лиса, возможности Онивабаши…

Дома праздник. Очередная годовщина того самого дня, как судьба свела моего отца и мать, один из наиболее ярко празднующихся дней в году. Таких годовщин у нас, вроде бы, четыре, но этот самый-самый. «Вроде бы» — потому что с нашими родителями можно ожидать всего, чего угодно. Сегодня, например, весь дом был украшен гирляндами на зависть любому любящему рождество американцу, в духовке томилась чудовищных размеров индейка, неизвестно как раздобытая в Японии, а всей семье предписывалось загримироваться под пиратов. Костюмы почему-то были в наличии.

В целом, у меня получилось даже немного повеселиться, когда надел на каждый глаз по черной повязке, встав у стенки и сделав вид, что сплю, но в остальном, когда праведное возмущение излилось в виде нескольких комичных сцен, праздником продолжила рулить Ацуко Кирью. Это было весело, сумбурно, под громкую музыку и даже с танцами. Вот когда начались они, тогда родители внезапно прозрели, увидев с собой в комнате не одного меня с двумя детьми, а уже целых трех подростков, каждый из которых уже был размерами с них, а то и крупнее.

— Я сейчас умру, — пожаловалась одетая лихим пиратом Ацуко мужу, — У нашей младшей дочери сиськи больше моих!

— Дорогая! — слегка подвыпивший отец попытался принять сконфуженный вид, заломив треуголку на затылок.

— Ничего не знаю, — взмахнула родительница индюшачьей костью, — Пираты говорят то, что у них на уме!

— Мне еще расти и расти! — довольно гыгыкнула Эна, выскакивая из-за стола и начиная лихо отплясывать что-то на редкость мракобесное. Этого хватило, чтобы Такао впал в челодлань, позволив отцу стащить у себя с тарелки креветки.

Как индейка сочетается с креветками? Это Япония, это Кирью.

— Можешь сделать себе пластическую операцию. На груди.

Эти мои слова породили взрыв тишины за столом. Рты раскрыли все, за исключением продолжающего качать головой Такао. У отца даже креветка изо рта назад на тарелку упала. Поневоле я себя почувствовал одновременно и демоном, и пророком среди людей. Видимо, атмосфера праздника заразительна.

— Дорогой… — хрипло прошептала Ацуко, медленно вставая со стула, — Нам нужно серьезно поговорить! И срочно!

— Да… — зачарованно пробубнил Харуо, занимаясь тем же самым, — Дети… мы скоро будем. Можете кушать всё, что захотите!

Никто, конечно же, скоро обратно не вернулся, что позволило трем потомкам славной семьи провести остаток вечера в тишине и спокойствии, в результате чего Эна объелась и болела желудком на следующий день, а Такао, проигравший большую часть вечера и ночи в видеоигры, напоминал панду кругами вокруг глаз. У родителей же на следующий день были очень вдохновленные лица, прямо как у летчиков «божественного ветра», идущих на свой Перл-Харбор.

С утра, после пробежки, мать отозвала пришедшую к нам Шираиши в сторону, а там, взяв обоими руками за бока, принялась её легко покручивать из стороны в сторону, о чем-то спрашивая. Кажется, её интересовало не сколько то, что девушка мямлит в ответ, сколько физика груди у Маны. Тактико-технические характеристики, да? Хотя, если мать себе сделает такую же, то перемещаться ей придется крайне осторожно. Ну и хорошо, дома будет спокойнее…

После школы мы с Маной отправились в Огасавару, где нас ждали неприятные новости в виде Суичиро Огавазы, лежащего на больничной койке и под капельницами. Пока дочь сидела с отцом, я, давая им время, отловил одного из докторов в этой маленькой, но чрезвычайно хорошо обеспеченной клинике.