Теперь, когда я сидел у него на спине, изо всех сил душа противника, перед глазами Джотаро мелькнула тень поражения, от вида которой он буквально взбесился. Он рычал, катался по земле, пытался разорвать захват, затем встать… нет, не встать, он, используя для опоры лишь одну ногу и руку, умудрился подпрыгнуть метра на полтора, а в полете перевернуться, вбивая меня в пол. Когда это не помогло, он попытался освободить руки, используя всю свою немаленькую силу. Это у него почти получилось, я был на пределе, а Химэдзиму дополнительно стимулировали не только страх поражения, но и боль в шее и руке… но не удалось. Тем не менее, он боролся до потери сознания, попутно умудрившись неслабо избить меня об пол и несколько раз двинуть по потревоженным ребрам.

Борьба, захваты, броски — всё это слабое место у боевого карате, из которого дед в своё время и выковал стиль «Джигокукен». Эффективный, мощный, подавляющий, но очень предсказуемый. Настолько, что я, по сути, не дрался с Химэдзимой вообще. Скорее, сыграл в шахматы… или в карты, где у противника полная рука козырей, но при определенном, очень точном, розыгрыше карт, он всё равно мог проиграть.

Так что это даже была не победа «надевшего черное».

Впрочем, мне было плевать.

Встав в полной, мертвой тишине, на ноги, я коротко поклонился деду и собравшимся зрителем, а потом прохрипел:

— В следующий раз я твой вызов не отклоню, джи-сан…

Затем ушёл. Опять-таки, в полной тишине.

Хромая домой, обдумывал случившееся. Мотивы Горо я понимал прекрасно, сам бы на его месте попытался бы поступить как-то так, иди речь о Асуми, Мане или о моих младших. Но не ради собственной репутации, это, во-первых. И уж точно я бы не стал вызывать к себе внука, чтобы заманить на избиение. Вот за последнее стоило бы обидеться, но… шестнадцатилетний парень только что победил старшего ученика додзё Джигокукен в чистой схватке один на один. Похоже, что своей категорически непредвиденной победой, я уже вернул должок деду сполна.

Дома меня, как частенько и бывает, встречала сестра. Критически осмотрев зашедшего брата, Эна задрала голову и издала провокационный рёв:

— Мама!! Можно я к старшему брату в гарем пойду?! Меня всё равно никто замуж не возьмет! Снова на него голого полвечера смотреть!

Две секунды тишины, после чего все обитатели дома Кирью начинают быстро перемещаться в район входной двери, издавая приличные ситуации панические звуки. Через некоторое время выясняется, что голого старшего брата Эна уже года три как ни одного не видела, а помогала лишь с бинтами да мазями, но кому какая разница, когда основной моральный ущерб уже нанесен, а мелкая негодяйка, на голову которой родители изливают своё возмущение, радостно скалится привалившему вниманию?

Ну и заодно ябедничает на меня. Вон, смотрите, люди добрые, явился весь помятый! Мама, срочно раздевай его, проверим на неучтенные дырки! Где телефон Бивако-баба?! Срочно её сюда с самой большой клизмой! Ай! Пусть она еще и пудинг прихватит, что-то мне в голове Такао повредил, нужно замазать!

— Отец, — поймав за шею мелкую хулиганку, я закинул девочку на плечо (с ребрами действительно нужна была помощь), — Можно будет с тобой посоветоваться?

— На рыбалку пойдем? — прищурился Харуо, оценивая дрыгающуюся филейную часть дочери, направленную сейчас прямо на него.

— Нет, ничего настолько важного.

— Хоро-шо… — просипел отец, сгибаясь от очень сильного и точного удара локтем от жены, понявшей, куда смотрит супруг, — Ацуко, милая, Эна на тебя так похожа…

— Эй! Вы куда смотрите! — заволновалась задница у меня на плече, — Отец! Ты извращенец!

— И лжец! — рявкнула Ацуко, добавляя мужу еще.

Вздохнув, я направил стопы к себе, унося с собой сестру преткновения. Ей снова предстояло поработать медсестрой. Почти сразу же подошёл (точнее, подбежал) отец, закрывшийся с нами в комнате и приступивший к переговорам с мстительной женой через дверную плоскость. Здесь снова помогла Эна, взвывшая о том, что больному нужен покой. Это достаточно напугало Ацуко, предоставив нам возможность поговорить.

— С чем тебе помочь, Кира? — усевшись за стул перед компьютером, без обиняков спросил отец, с любопытством наблюдая за деловито сопящей дочерью.

— Мне нужно запатентовать несколько программных продуктов, — объяснил я, — На твоё имя. Вопрос бы не стоил и выеденного яйца, но эти патенты, скорее всего, попробуют оспорить… или отобрать на очень высоком уровне. Не сразу, но попробуют обязательно. Я слишком плаваю в этой теме, и слишком далек от её изучения, чтобы принять эффективное решение.

— Хм, — Харуо Кирью нахмурился, становясь куда серьезнее, чем обычно, — Неделя есть?

— Даже две, — кивнул я, прикинув сроки следующего собрания с Мотосуба, — но это вместе с регистрацией.

— Хорошо, — кивнул родитель, — Я займусь этим. Только знай, что мне придётся выписать доверенности на Нагамото. Хотели сказать за ужином, но раз так вышло… в общем, мы с мамой скоро снова уезжаем.

Нагамото Котаро, бухгалтер, временами выполняющий работу для моего отца.

— Опять? — застонала Эна, — Ото-самааа! Представь себе, какой разврат тут учинят эти два кобеля! У них же девушек куча! Возьмите меня с собой!