— Нам бы в Синдзюку или Роппонги, в любое место, где будет много людей, — пыхтел за моей спиной Тануки Ойя, — Думаешь, сможем пробраться?

— Полагаю, что куда разумнее будет просто выйти в другом месте и поймать такси, — иронично произнес я под тихое невнятное бормотание индианки, — Постарайтесь просто не запачкаться.

Запачкаться было сложно. Пробитые перекрытия шли из одного небольшого помещения в другое, в большинстве из них нас встречал слабый свет от какого-либо переносного источника и стена из полиэтилена. Здесь жили бездомные. Много бездомных, вежливо огородивших себе пространство и оставивших место между проходами. Держащих всё в чистоте.

В Японии куда больше бездомных, чем эта страна хочет показать. Их и раньше было немало, прячущихся в местах вроде этого, либо организующих лагеря в парках, где их сложно было заметить, но с экономическим кризисом и криминогенной обстановкой количество этих бомжей возросло кратно. В центре города, там, где почти нигде нельзя незаметно поставить свою коробку или палатку, они нашли убежище под землей. Сейчас идущих нас провожали сонные взгляды выглядывающих из своих укрытий людей, что могло оказаться проблемой, но как её решить — у меня не было идей.

Только идти. По возможности быстро и выбирая синие иероглифы, ведущие к выходу поблизости от станции Суехирочо. Куда более надежная схема, чем вылезти наружу и искать такси.

Неожиданно засилье бездомных сыграло нам на пользу, как и неприятная особенность японцев вскрикивать каждый раз, как они видят нечто неприятное или опасное. Молчаливого парня с мечом, коротышку и коричневокожую девушку они игнорировали, а вот при виде того, что следовало за ними — начали орать. Это сыграло нам на руку.

Затолкав Тануки и Хариму в один из огороженных, но пустых «домиков» из полиэтилена, я наказал им сидеть тихо, а сам прошёл сквозь короткий туннель в следующий закуток, где и встретил первого же «черного» боевика с палкой-шокером ударом в лицо. Падая, тот выронил не только палку, но и шоковый пистолет, который держал в левой руке.

Вот это было уже интереснее.

Сами шоковые дубинки мне понравились еще у штаб-квартиры якудза, только вот они были неразделимы со своими владельцами. Основной объём аккумуляторов располагался не в рукоятке дубинки, а на поясе у владельца, соединенный с оружием длинным проводом. Ткнуть в кого-нибудь было не проблемой, а вот забрать себе и пользоваться…

Зато с пистолетом таких проблем не было. Два шипа воткнулись в мягкое на голове следующего «соцуюковца», тот заорал от обиды, боли и электричества, но тоже оказался парнем не промах, поэтому кинул в меня гранату с слезоточивым газом. Это я определил уже позже, рванув в атаку на «черных». А что оставалось делать? Гранат с газом в замкнутом пространстве я не ожидал, поэтому мне срочно потребовались маски на всё лицо, которые носили те, кто прибежал вслед за первыми двумя. Ну правильно, кому нравится дышать газом.

Здесь очень пригодилась катана, которую я взял с собой. Точнее, не взял. Когда я забежал к себе в комнату, то увидел лишь один меч вместо трех, а понял, что схватил подделку, только когда уже бежал к Конго. Не то чтобы это меня расстроило тогда, и уж точно не расстраивало сейчас, потому что моя поддельная турнирная катана, её «лезвие», было выполнено из прекрасного упругого диэлектрика, ничем не уступая полицейской дубинке.

Это позволяло бить… не бить, а «хлестать» обычных японских людей так, что они орали во весь голос. Все, правда, орали. Кто-то от злобы, кто-то от боевого мандража, кто-то вроде Тануки Ойи орал от слезоточивого газа, а я молчал и дрался, стараясь вывести из строя как можно больше народу, продолжающего прибывать один за другим в тумане, вызванном новыми гранатами. Ах да, эти вопли? Это местное население ощущает тонкий аромат в воздухе, от которого так хочется зарыдать!

Разобравшись с противником, который не сколько пытался ударить меня током, сколько сорвать трофейную маску, я содрал с поверженных еще две, которые и напялил на плачущих навзрыд Тануки и Хариму, а затем поволок их дальше, уже не обращая внимания на значки. Надо было спутать противнику карты. Путь к станции — самый предсказуемый, похоже, я сам загнал нас в ловушку. Или, по крайней мере, навлек погоню.

…или же нас отслеживают.

— Исключено! — хрипит Тануки Ойя, тащущий повисшую на нем девицу, захлебывающуюся слезами и кашлем, — Мы чистые! Кирью! Надо валить! Они будут в тебя стрелять!

— Бежим!

Я бы даже утащил их на себе, если бы не лабиринт, в котором мы находимся, и плачевное, в буквальном смысле, состояние наших глаз. Мне было чуть легче, схватил не так много газа, да и мог буквально заставить себя смотреть вперед, но это же не поле, а подземные ходы, в которых маркировки проходов выполнены как можно менее заметно… Тем не менее, мы перли вперед как три буйвола, оставляя за спиной многоголосое эхо несчастных бездомных, чьи жилища в данный момент заполнялись газом. И еще, почему-то, у меня за спиной негромко, но вполне отчетливо слышался рык какого-то крупного зверя. Всё бы ничего, только он приближается…