Воздух вокруг нас изменился, напрягся, когда Арло по-настоящему осознал эти слова. Я подняла на него глаза, и яростное выражение его лица почти заставило меня сделать шаг назад. Но я знала, что он никогда не причинит мне вреда. Я знала это по тому, как он все еще держал мои руки прижатыми к своей груди, а его большие пальцы нежно и ободряюще поглаживали их. Я не собиралась рассказывать обо всех тех отвратительных вещах, которые Лео мог бы со мной сделать, прежде чем продать другим больным ублюдкам.

— Но я смогла сбежать, когда мы вернулись в мою квартиру. И я убежала… Я сбежала в Десолейшен и стала кем-то другим. — Я выдохнула. — Не знаю, буду ли когда-нибудь в безопасности, пока не увижу, как мой отец или его кредитор отпускают меня, — я посмотрела в глаза Арло. — И это одна из причин, по которой я рассказываю тебе об этом, потому что хочу, чтобы ты понял — в моей жизни много всего сложного, и последнее, чего я хочу, — это чтобы ты сталкивался с еще большим дерьмом, чем то, что уже происходит.

Арло обхватил мою щеку и несколько долгих секунд просто смотрел на меня. Он наклонился и поцеловал меня в лоб. Я закрыла глаза и погрузилась в его объятия.

— Мне очень жаль.

Я почувствовала, как опустились мои брови.

— Почему тебе жаль? Ты не сделал ничего плохого.

Он снова поцеловал меня и притянул к своей груди. Я прижалась щекой к его сердцу и слушала ровный ритм, пока он скользил рукой вверх и вниз по моей спине.

— Мне жаль, что тебе пришлось испытать на себе всю тьму того, что предлагает этот мир. Я бы хотел, чтобы тебе никогда не пришлось быть частью этого. — В его словах было столько искренности, что я почувствовала, как на глаза навернулись непролитые слезы. — Никто никогда не причинит тебе вреда. Я никогда этого не допущу, мой свет.

Я поверила ему. Боже, помоги мне, но я ему поверила. Именно по этой причине я вообще ничего не рассказывала о своем прошлом.

— Что это значит? Я слышала, как ты называл меня так несколько раз. Пожалуйста, не говори, что это значит, будто со мной слишком много проблем. — После такой тяжелой темы я пыталась дразнить, потому что не хотела больше говорить о дерьмовом прошлом. Я хотела бы вычеркнуть все это из своего мира и никогда не беспокоиться ни о чем, кроме как наслаждаться этой единственной жизнью.

Арло молчал так долго, что я засомневалась, ответит ли он вообще. Но потом он взял мое лицо в руки и наклонился, чтобы поцеловать меня в губы почти сладко.

— Это значит «мой свет». Вот кто ты для меня, Галина. Ты — мой свет во всей той тьме, которая меня окружает.

Галина

После утренней исповеди остаток дня был наполнен странной энергией. Мы потренировались в самообороне, но энергия была какая-то не такая. Арло выглядел напряженным, немного отстраненным, и было ясно, что у него на уме что-то серьезное. Я не хотела думать, что это из-за того, что ему сказала. Я не хотела зацикливаться и переживать, что оттолкнула его тем, что преследует меня, что бы он ни говорил и как бы ласково меня ни называл.

После тренировки он отвез меня к себе домой, сказав, чтобы я расслабилась до ужина, но у него есть дела, и он вернется позже. Он ушел, еще раз поцеловав меня в лоб и оставив стоять в фойе, глядя на закрытую дверь и испытывая ужасное чувство, что я оттолкнула первого мужчину, в которого влюбилась.

А я… влюбилась в него.

Теперь я смотрела в окно его «Мерседеса»: ночь вступила в свои права час назад, а мое беспокойство все на первом плане. Я взглянула на него, но его снова было трудно понять. Он закрылся от меня, воздвиг стену, чтобы я не смогла пробиться сквозь нее. Часть меня просто хотела отменить сегодняшний вечер, потому что та связь, которая, как я чувствовала, начала нас соединять, та близость, которой я жаждала, утекала сквозь пальцы.

Ресторан, в который Арло пригласил меня, находился в нескольких минутах езды от его квартиры и при этом в самом центре богатого района города. Я была рада, что он не повез меня обратно в мою часть Десолейшена. Он подъехал к обочине, где молодой человек в форме камердинера помог мне выйти из машины, а другой мужчина в такой же форме сел на водительское место, после чего отъехал от обочины, чтобы припарковаться. Арло положил твердую и теплую руку мне на спину и повел внутрь. Я почувствовала это прикосновение всем телом и опустила взгляд, чтобы убедиться, что мое возбуждение не выдает меня через одежду в виде твердых сосков.

К счастью, на данный момент я была в безопасности.

Арло посоветовал надеть что-нибудь более официальное на вечер, и я выбрала одно из платьев, которые он мне подарил. Это было черное платье с длинными рукавами из плотного трикотажа с отделкой в рубчик, которое доходило мне до колен. Серый шерстяной жакет, на который он потратился, и темные колготки, покрывающие мои ноги, защищали от прохладного, почти зимнего воздуха Нью-Йорка.

«Василий» выглядел как один из многочисленных небоскребов в этой части города, но кирпичная кладка и художественные изыски были очень похожи на русские. Изображение собора, выгравированное на массивных красных двустворчатых дверях, было настолько детальным, что можно было сказать, что тот, кто его создавал, вложил в него всю свою душу.