— Значит, вы уже в курсе, — растерянность князя Строганова длилась не больше секунды. — Что ж… Остальные должны вот-вот подойти. Мы бы хотели выразить наше общее мнение по поводу…

— Меня больше интересуют причины, — отрезал Иоанн и указал на кресло рядом со своим столом, предлагая третьему присесть, затем помолчал и продолжил: — Мне достаточно одной, но весомой… Сергей Павлович, назовите мне хотя бы одну вразумительную причину, почему потенциальный кандидат, и один из главных претендентов на титул, не может быть им пожалован? Я охотно выслушаю.

— Хорошо, Иоанн Рюрикович, — Строганов обозначил почтительный кивок. — Не хочется этого признавать, но мы с вами просчитались, когда затевали эту реформу. Всё пошло не так, как планировалось.

— Неужели? — правая бровь Иоанна едва заметно поднялась, а на лбу прорезалась лёгкая морщина. — Сергей Павлович, не могу согласиться: имеющиеся у меня цифры говорят об обратном. Ты, я и целый аналитический отдел просчитались, не приняв во внимание то, какой резонанс вызовет «Петроградская реформа» в столице. За идеальный результат мы взяли общий показатель увеличения боевой мощи Российской империи на 26%, а получили — 71%. Что говорить… У тебя тоже есть доступ к базе аналитического отдела. Если не хочется разбираться в цифрах, достаточно взглянуть на графики.

— Дело не только в цифрах, Иоанн Рюрикович, — Строганов слегка поморщился. — Как бы сказать… Внешняя сторона всего нашего замысла пострадала! Понимаете?

— Нет, — коротко ответил монарх и слегка тронул за плечо своего советника и друга, видя, что тот начинает терять самообладание. — Спокойнее, Сергей Павлович.

— Какое тут спокойствие… Сердце кровью обливается, — Строганов досадливо махнул рукой. — Император, когда затевалась эта реформа, я ожидал, что титул получит умудрённый опытом муж из древнего, почитаемого Петроградского рода, который крепкой рукой будет править Петроградским княжеством во благо Империи и короны — Вашей короны, Император! Никто не предполагал, что самым перспективным кандидатом станет заносчивый юнец с сомнительной системой ценностей, двух десятков лет от роду, с незавершённым магическим…

— Мне казалось, что весь отбор направлен на поиск самого достойного кандидата на титул Великого князя, а не самого старого, — с лёгким нажимом произнёс Иоанн, после чего потёр чисто выбритый подбородок. — Я бы разделил твои опасения, Сергей Павлович, если бы не был лично знаком с князем Герасом. Своей смекалкой и стойкостью характера он даст фору умудрённому опытом мужу, а его целеустремлённостью не обладает даже десятая часть благородных Петрограда. Мне этого достаточно. Также хочу напомнить, Сергей Павлович, ещё об одном моменте, способным развеять твои опасения: если Айзек не будет справляться с вменёнными обязанностями, то я всегда могу снять его с должности. Только сомневаюсь, что это потребуется.

— Ваше Величество, если бы дело… — начал говорить третий перст, но император едва уловимым жестом руки дал понять, что ещё не закончил мысль.

— О незавершённом магическом образовании князя, — голос Иоанна был спокойным и бесстрастным. — Сергей Павлович, впредь не нужно передо мной лукавить. На той встрече мой брат продемонстрировал достаточно материалов. Уровень способностей молодого князя не идёт ни в какое сравнение даже с полноценным выпускником любого высшего магического заведения страны. События Монгольской империи тому подтверждение.

— Это факт, — признал Строганов, чтобы тут же сделать следующий выпад. — Факт, который вызывает ряд новых вопросов. Откуда такая непостижимая сила в столь юном возрасте? Даже выдающимся магическим талантом такую мощь не объяснить. Стандартными методиками такого не добиться… Мне сразу вспоминается внутренний круг ВРИЛ, и то, на какие злодеяния…

— Сергей Павлович, а мою силу можно объяснить «выдающимся магическим талантом»? — последовал неожиданный встречный вопрос, от которого третий закашлялся, не найдя что сказать, чем воспользовался Иоанн. — Безусловно, это любопытно. Но меня не волнуют подобные вопросы, мой дорогой друг… до той поры, пока эта сила работает на благо Российской империи. У тебя удивлённый вид, Сергей Павлович.

— Да-а… Никогда не думал, что у вас может появиться «любимчик», однако… Петроградское княжество не столь высокого мнения о князе Герасе, как вы. Это влечёт за собой череду серьёзных проблем. Не только я так считаю, — третий перст пустил в ход один из самых своих веских аргументов. — Дело может дойти до раскола княжества с последующим кровопролитием. Петроградские князья заняли принципиальную позицию по отношению к Айзеку. Они не отступят и не склонятся перед ним.

— У меня нет любимчиков, Сергей Павлович, — глухо произнёс монарх, отрицательно качнув головой. — Для меня существует лишь три типа людей: полезные для империи, бесполезные для империи, и те, которые вредят империи. Первым я благоволю, как и подобает мудрому монарху, а от последних стараюсь избавиться — всё очень просто. Что касается принципиальной позиции князей… — Император замолчал, хмыкнув себе под нос, а уголки его полных губ выпрямились в слабом подобии улыбки. — Скоро этот вопрос решится, мой дорогой друг. И не нужно вот этого скепсиса во взгляде… Или у тебя начали вызывать сомнения мои слова?

— Нет, Ваше Величество, но я испытываю беспокойство.

— Я тоже, Сергей Павлович, — угрюмые черты лица Иоанна смягчились. — Но не беспокойство… скорее, сомнения.

— А я что говорил? Он…

— Сомнения в твоей способности объективно мыслить, Сергей Павлович, — во флегматичном голосе самодержца не было издёвки, упрёка либо раздражения, лишь тщательно скрытые нотки недовольства. — Нужно отдать должное ораторским талантам Луки. Меньшего не ожидалось от моего брата, ибо даже в самых крепких умах он способен посеять зерно сомнения.