Втянув остатки уже почерневшей от никотина и смолы сигареты, Айса потушила бычок о пепельницу и закашлялась, прежде чем подняться вновь, глядя в окно.

Бессмысленная бойня или обреченный марш… Неужели это был весь ее выбор?

Ведь даже сила, сравнимая с силой Короля Освальда не поможет ей в этом…

Или…

Айса остановилась вдруг на секунду.

Король Освальд. Великая Война. Эйфория людей. Выбор из двух одинаково плохих вариантов, каждый из которых в итоге заканчивался уничтожением практически всего населения Гленн…

Айса остановилась, глядя на город за окном, прежде чем медленно кивнула.

Было ли ее решение логичным? Конечно же нет.

Было ли оно оправданным? Пожалуй, тоже нет.

Было ли оно исполнимым? Крайне маловероятно.

Но… Был ли у нее выбор? Нет, нет и вновь нет.

Один раз она уже увидели перед своими глазами невероятное чудо, отрицающее само понятие возможности и реальности…

Чудо, все нити которого сходились к одному мальчишке, что сейчас лежал в единственной целой реанимации во всем городе.

Айса быстро натянула свое армейское пальто, после чего поспешила на встречу со своими товарищами-капитанами.

Конечно, именно Айсе в выдавшемся триумвирате — к сожалению, генерал Крик был временно отстранен от должности, все же, выдвинутые против него обвинения были реальны и сейчас временное правительство не решилось бы расстраивать население в данный момент, боясь нарушить хрупкий баланс и привлечь гримм непопулярными решениями — было поручено обдумывание будущих шагов спасенного населения — подобное решение нельзя было принять в одиночку.

Синдер так и не смогла отойти от Джонатана до самого момента, когда ее хватка ослабла и сама она все же поддалась влиянию Морфея, так и уснув на кровати Джонатана. Самому же Джонатану не хватило сил — ни физических, ни моральных — чтобы оттеснить от себя Синдер и потому, подвинувшись немного в сторону, тот положил девчонку рядом с собой, прежде чем выдохнуть и медленно перевести взгляд на свои ноги.

На одной ноге ему теперь не хватало других пальцев — вторая же, после некоторых проверок, теперь плохо слушалась его — нога практически не сгибалась в колене и стопа не ощущала ничего под собой… Плохо, конечно, но это было гораздо лучше, чем какой-либо другой исход подобного события.

На всякий случай Джонатан также попытался прислушаться к спящей Синдер — сперва одним ухом, потом вторым, прежде чем заключить, что он действительно ничего не слышал с одной стороны.

Остальные травмы так или иначе были внутренними и судить о них Джонатан мог по косвенным признакам. Головокружение и слабость… Скорее всего анемия, наверное вместе с частично спавшимся легким. Неприятное ощущение, как будто он пытался дышать полной грудью, но какой-то ком мешал ему до конца вдохнуть.

Посмотрев на себя, Джонатан отметил, что одна половина его груди теперь немного отставала при дыхании… Не так заметно, особенно если ему одеться, но картину это создавало несколько неприятную…

Ха, расплата за его решения.

Джонатан откинул голову на подушку и улыбнулся.

Он ведь действительно был самонадеян — профессиональный порок всех бани Бонисагус, но, наверное, нельзя было сказать, что он жалел о содеянном. Возможно, он думал так сейчас и, возможно, он еще успеет пожалеть о случившемся в будущем… И конечно же он не видел себя в качестве Мессии и не хотел умереть ради спасения других людей — но, наверное, впервые за долгое время… Джонатан понимал, что поступил правильно. Не хорошо, а именно правильно.

И в ордене наверняка бы нашлись люди что не преминули бы проехаться по нему и его решениям, назвав его идиотом, мягкосердечным или чем-то подобным… И они даже, скорее всего, были бы правы. Но Джонатан все равно ощущал какое-то странное внутреннее… Спокойствие. Будто бы, впервые за долгое время, он действительно сделал что-то правильное.

И он не был настолько глуп, чтобы предполагать, что он спас каждого человека до единого. Нет. Джонатан… Наверное, даже понимал, что его удар не отличался особенной точностью — он разрушил тысячи домов, и… Наверное, он похоронил десятки, может быть сотни людей. Он убил их.

Но…

Тот самый полицейский вновь всплыл в его разуме, но почему-то именно сейчас Джонатан думал о том, что он поступил… Правильно.

Его разум и его подсознание молчали. Не было ни сомнений в голове, ни ноющего вопроса, ни свербящих размышлений. Была только пустота и… Какое-то странное осознание.

Вот он, Джонатан Гудман. Хороший человек.

И вот она, катастрофа. Бесчисленные жертвы и безумный ужас вокруг.

И он, Джонатан Гудман… Делает что-то.