Почти, почти, почти — Джонатан, сколько можно? Почти проиграл, почти погиб, почти Король — сколько мы будем топтаться на этом «почти»?

Однако когда Скарлетт скрылась за дверями отеля, Джонатан остался наедине сам с собой вновь, ощущая, как медленно начинают опускаться уголки его губ, а взгляд его, словно бы манимый чьей-то рукой, устремляется вдаль.

Никто не спорит с тем, что каждый случай уникален, и должен оцениваться отдельно — но не кажется ли тебе, что при этом он хотя бы должен оцениваться? Ты ведь сделал столь много, так много решений — плохих решений, Джонатан. Плохих, но правильных?

Джонатану хотелось выпить — но его тело просто не могло теперь нормально переработать алкоголь, даже одну кружку пива.

Так что все, что оставалось Джонатану — это, развернувшись, медленно направится прочь, глядя на то, как постепенно просыпается город ото сна. Словно бы из-под песка выкапываются люди в городе призраке и узкие кривые улочки, которые можно было принять за брошенные, наполняются жизнью. Появляются прохожие — кто-то с лицом, изуродованным шрамами, пистолет на поясе для того, чтобы отбить всякое желание у прохожих пререкаться с идущим.

Завернутая в тряпье фигура, чье лицо было полностью замотано тряпками, волосы убраны под капюшон, а глаза прикрыты темными очками.

Торговец из каравана, закрытый на случае настигшей его песчаной бури? Или криминальный босс из Мистраля, скрывающийся от своих прошлых знакомцев?

Фавн, бредущий по своим делам — один рог торчал из-под копны черных неухоженных волос, а в руках, налитых мускулами, созданных годами упорного труда, большой деревянный ящик. Может быть в нем были блоки йогуртов, которые стоило выставить на полки. Может быть небольшой арсенал контрабанды…

Совсем не Гленн. Не твоя среда. Не твои люди.

В Гленн было странно даже думать о том, что замотанный в тряпье человек, ни одной черты которого нельзя было различить, пройдет дальше, чем до ближайшего поста полиции, что как минимум поинтересуется его ID.

Громила с оружием даже вне кобуры? Даже попадающим проездом охотникам приходилось туго, если их замечали в таком состоянии.

И было глупо даже предполагать, что таскающий ящики на главной улице Гленн фавн мог везти контрабандное оружие — безусловно, где-то до сих пор могли существовать подпольные дельцы, криминал был неискореним даже в самых совершенных государствах — но при одном только намеке на подобное в ближайшие минуты он мог ждать беседы с правоохранителями — а, если опасения подтвердятся…

Это не наша жизнь.

Вакуо не был Гленн, а Гленн не было Вакуо. Вот так просто.

И что теперь?

Джонатан продолжил двигаться по улицам, постепенно замечая, как все больше и больше людей появляется на тех — узкие улицы становились все более и более переполненными, где-то уже начали открываться уличные кафе, чьи владельцы выставляли столики на свои веранды, а где-то начали появляться зевающие рабочие млм упирающиеся дети, не желающие отправляться в школу…

Джонатан, глядя на это, лишь улыбнулся чуть через натянутые на лицо тряпки, прежде чем перевести взгляд чуть дальше.

— Сан,- голос взрослого мужчины заставил Джонатана найти взглядом фавна, по бокам головы которого виднелись два крупных обезьяньих уха,- Если ты не отправишься в школу — клянусь, ты не получишь больше сладостей до совершеннолетия!

— Если я не получу сладостей!- взгляд Джонатана переместился на ребенка, видимо самого вышеназванного Сана, что всеми силами упирался попытке своего, видимо, родственника, отправить того в школу, уцепившись даже своим длинным обезьяньим хвостом за ближайший фонарный столб,- Я не пойду в школу до самого со-вер-ше… Пока не стану взрослым!

Джонатан только хмыкнул на подобную картину, прежде чем продолжить свой путь дальше, глядя на город, что сбрасывал с себя утреннюю сонливость.

Впереди проехала машина, заставив какого-то прохожего, надеявшегося на то, что он успеет проскочить, отпрыгнуть в сторону и разразиться тирадой ругательств.

Слух Джонатана уловил музыку — и ему потребовалось чуть повертеть головой, чтобы найти источник той — из открытого окна невысокого трехэтажного здания доносилось нечто, что, пожалуй, больше всего было похоже на рок — разобрать слова было трудно из-за плохого звучания динамика, хотя, судя по всему, слова значили в этом случае мало.

— Детишки, не дают спать с самого утра, — голос мужчины рядом заставил Джонатана развернуться, но тот успел увидеть лишь удаляющуюся от себя фигуру мужчины, на плечи которого был накинут белый плащ, а красная шевелюра которого была украшена шляпой-котелком — что-то, что Джонатан редко видел в Ремнанте.

То, что мужчина при ходьбе также опирался на трость заставило Джонатана ухмыльнуться чуть больше — хотя из своей богатой практики Джонатан мог сказать, что для ходьбы трость тому не была нужна — скорее, та использовалась как аксессуар в его случае.