На мгновения, затем секунды, и затем минуты.

Кто?

Ответ пришел — но в этот раз это не был привычный саркастичный голос, не была насмешка и не был издевательством. Это был вопрос.

Я…

Джонатан отклонился от Синдер и взглянул ей в глаза — чуть мерцающие глаза янтарного цвета, смотрящие на него с вопросом, с облегчением, с желанием помочь…

Я — Джонатан Гудман.

Такой простой ответ словно бы неожиданно вонзился в разум Джонатана, отпечатываясь на задней стороне его век, чтобы он всегда мог увидеть его каждый раз, когда он закрывал глаза — но это не было больно или неприятно. Нет, Джонатану казалось, что это было… Прекрасно. Словно бы какая-то недостающая часть его тела, его разума, его души, вернулась на место, позволив Джонатану выдохнуть и расслабить плечи.

Aerter Tenesias Latornis.

У магов бани Герметика существовало четыре имени.

Родительское имя, с которым они рождались — Дарвин Александр Брэдфорд.

Ремесленное имя, которым они представлялись в мире магии — Джонатан Ариан Гудман, бани Бонисагус.

Теневое имя, которое они использовали на официальных церемония — Дарвин-Джонатан Александр-Ариан Брэдфорд-Гудман, бани Бонисагус, Ученик последнего из Данов, Король-над-горой, Победитель бесконечной тьмы, Убийца драконов.

И истинное имя — то, что хранилось в строжайшем секрете. Имя, которым они были — Aerter Tenesias Latornis.

Финальная правда — то, чем они являлись — это не было именем, которое происходило откуда-то, имело перевод или обладало сакральным вложенным смыслом, дарованным людьми.

Нет, пожалуй, это просто было… Пожалуй, оно просто было.

Не обязательно было понимать, что это — мало кто на самом деле мог точно сказать то, чем это было.

Это было магом.

Это просто было.

Финальная деноминация человека, облеченная в десять бессмысленных слогов.

И… Кто же такой Джонатан Гудман?

И впервые Джонатан услышал вопрос не с насмешкой и не с угрозой, не с издевкой и не с затаенным желанием увидеть, как твой оппонент пытается самостоятельно дойти своим умом до уже известного тебе ответа.

Нет, это был… Открытый вопрос. Вопрос, ответа на который голос внутри Джонатана не знал.

И Джонатан улыбнулся.

Это я.

Это было логической петлей, закольцевывающейся на саму себя. Я есть Джонатан Гудман, так как Джонатан Гудман есть я.

Это… Аксиома, я полагаю?

Именно так…

Джонатан вдруг хмыкнул, отстраняясь от Синдер, продолжавшей молчаливо наблюдать за его внутренним диалогом.

Но ведь каждой философии необходима аксиома?

Аксиома о ценности человеческой жизни — исходя из того, что жизнь самоценна. Что чувство приятно. Что мир существует. Что некоторые вещи таковы просто потому, что они не могут быть иными.

Я — Джонатан Гудман потому, что я и есть он. Потому, что это просто так.

И… Что же дальше?

Некоторые вещи таковы просто потому, что они существуют таковыми. Камень является камнем потому, что он не может не являться камнем. Жизнь ценна потому, что она не может не иметь ценности. Вещи являются хорошими потому, что существует некое абсолютное понятие — хорошо.

Я… Понимаю тебя.

Джонатан Гудман должен был выбирать. Следование приказам — или движение вперед? Стабильность или противоречие? Стазис или динамика?

Как… Забавно…

Хм?

Голос, звучавший внутри Джонатан, был… Спокоен. Не было ни насмешек, ни вкрадчивого голоса, ни презрения — ничего. Был голос, подобный… Подобный его собственному…

Из всех путей выбраться из ловушки стазиса… Ты выбрал тот, что строился на логике — и на устойчивой картине мира, на построении новых умозаключений… Из всех путей из стазиса ты выбрал тот, что наиболее статичен… Не понимаю, как ты сделал это — но у тебя получилось. Ты сделал это…

Джонатан улыбнулся, глядя в глаза Синдер.

Я же, все-таки, маг… Я могу совершать невозможное — не ты ли говорил мне об этом?

Джонатан улыбнулся Синдер, прежде чем вдруг нахмуриться, осознав немаловажную деталь…

Погоди… Кто ты?!

Однако голос Джонатана не добился ответа.

Джонатан моргнул, прежде чем вернуться в реальность, глядя на Синдер,- Прости, Синдер… Я скоро вернусь — может быть через пару дней…

— У меня еще осталось несколько неоконченных дел, — Джонатан кивнул, прежде чем щелкнуть пальцами.