— Не отпущу…- Джонатан услышал всхлип и почувствовал, как в него со всей своей силой вжимается детское лицо,- Не отпущу и ты никуда не уйдешь! Ты от меня не уйдешь и я не буду одна, понятно! Я не буду… Не буду одна! Все… Уходили, никто не помог! Только ты остался! Не уйдешь!

Джонатан замер, прежде чем медленно вздохнуть.

— Это плохое решение, Синдер,- Джонатан медленно опустил руку на голову Синдер и провел по волосам,- Ты знаешь, очень-очень плохое…

— Не уйдешь!- через всхлип Синдер вжалась в Джонатана с такой силой, что тот был вынужден выдохнуть, чтобы Синдер случайно не лопнула его грудную клетку, но, в итоге Джонатан медленно провел рукой по волосам Синдер.

— Не уйду,- Джонатан медленно провел рукой по волосам,- Это очень-очень глупое и плохое решение, но если так… Хорошо, Синдер. Я не уйду.

Синдер продолжила вжиматься в Джонатана и дальше, всхлипывая через раз.

И Джонатан продолжил водить ей рукой по волосам.

Медленно, ласково, успокаивающе…

Так странно.

Синдер сама не поняла, когда она провалилась в сон…

Джонатан уложил заснувшую Синдер на постель, вздохнув.

Плохие решения.

Плохие решения поджидали людей на каждом шагу их жизни. Глупые импульсивные поступки с непредсказуемыми последствиями, ха…

Старик ведь когда-то говорил, что день, когда Джонатан поймет разницу между «хорошим» поступком и «правильным» поступком — станет худшим днем в жизни Джонатана.

Старик знал, о чем говорил…

Джонатан провел рукой по лицу, медленно стараясь успокоиться, прежде чем осознать, что еще одна его футболка промокла насквозь…

Ха-ха, купил три футболки и их не хватило.

Если это не было метафорой того, как казалось бы отличная предусмотрительность Джонатана оказалась столь недостаточной в условиях реального мира — то Джонатан ничего не смыслил в метафорах.

Джонатан вздохнул, задумавшись.

Он пообещал Синдер.

Джонатан не нарушал обещаний до того, но он допускал, что однажды он сможет пообещать то, что не сможет исполнить. Возможно даже то, что он изначально не будет планировать исполнять. Джонатан не был глупым.

Джонатан мог сбежать от Синдер, но… Зачем?

Чего он добьется этим? Что произойдет с Синдер?

Синдер не простит его.

Джонатан, тот Джонатан, в зеркале, не простит его.

Джонатан вздохнул и мрачно усмехнулся.

Ну вот, Джонатан, кажется, ты начал определяться со своими планами и предпринимать решительные шаги в этом мире!

Старик бы гордился тобой, Джонатан.

Джонатан не был уверен, была ли последняя фраза саркастичной — или нет. Джонатан в целом мало что понимал в своей жизни на данный момент.

Но Джонатан понимал необходимый минимум того, чего ему было необходимо понимать.

Джонатан понимал, что он заберет Синдер с собой.

Это было в высшей мере идиотское решение. Плохое решение. Правильное решение.

Также он сбежит в новое государство. Еще одно очень плохое решение — но в свете прошлого одновременно с тем и хорошее решение.

Еще ему необходимо найти значительную сумму денег… Подготовить телепорт. Снять ошейник с Синдер. Разработать несколько ритуалов — и провести их…

Последняя часть даже не звучала настолько же по-идиотски, как все предыдущие части. Джонатан даже мог вяло похлопать себе, что его натура бани Бонисагус нашла свое проявление в этом мире.

Джонатан вздохнул еще раз, прежде чем взглянуть на Синдер внимательно.

Совсем маленькая. Ей надо было сейчас идти в школу… Первый или второй класс начальной школы. Ездить с родителями каждые выходные в кафе, просить новые платья, обсуждать глупых мальчишек в ее классе…

Джонатан вздохнул и потер свое лицо, прежде чем сбросить с себя глупое и бессмысленное философствование.

Да, он выбрал очень-очень плохой план. Но правильный. И потому теперь он, по крайней мере, знал, что ему было необходимо делать.

В первую очередь Джонатану нужно было взглянуть на то, что он хотел уничтожить — или, в данном случае, лишить квинтэссенции.

Глядя на Синдер, съежившуюся в позу эмбриона, Джонатан медленно сделал шаг к той, после чего аккуратно перевернул ту на спину, заставив Синдер рефлекторно напрячься, даже сквозь глубокий сон, и заворочаться, прежде чем протянуть руку к лежавшему на шее девушки ошейнику и коснуться того.