Возможно, кхм…

Джонатан огляделся вокруг.

Конечно, фантастические фильмы обычно врали насчет действия охранных лазерных лучей в банковских сейфах, но если в этом мире существовала рабочая роботизированная охрана, а большая часть местных технологий так или иначе использовала тасс, что мог после указания бить электричеством или создавать огонь — то Джонатан очень не хотел неожиданно обнаружить себя разрезанным на части появившимся из ниоткуда, ох, столь ненаучным, но от того не перестающим существовать лазерным резаком.

Ограбление банка в неизвестном новом мире неожиданно показалось Джонатану не самой лучшей идеей — но тот лишь одернул плащ, устремившись дальше по дорогам Атласа, стараясь не встречаться взглядами с редкими ночными прохожими города и роботизированными патрулями.

В любом случае, ограбление банка Джонатан так или иначе мог провернуть только днем.

Не потому, что свет местной луны сбивал его настрой, сколько просто от того, что Джонатан прекрасно понимал, насколько ограбление банка было значительным действием.

Вполне вероятно он попадет на первую страницу местных газет… Или в главный телерепортаж Атласа.

И Джонатану действительно требовалось, чтобы на первую полосу газет попал именно он.

Без лица и конкретных указаний на него самого, Джонатан не был настолько глуп, но…

В случае ограбления банка — особенно того, который задумал Джонатан, полиция однозначно займется этим вопросом. Особенно вопросом касательно личности подозревания.

Работники банка окажутся первыми подозреваемыми — и Джонатан не хотел, чтобы одному из рабочих клерков банков окажется предъявлено обвинение в том, в чем был виноват Джонатан.

Он и без того натворил слишком много дел, чтобы стать виноватым еще и в тюремном сроке несчастного работника банка которого так или иначе ждал один из самых неприятных дней в его жизни.

Джонатан вздохнул еще раз.

Никаких сомнений. Только вперед.

Ближайший найденный Джонатаном банк, конечно же, не был круглосуточным — впрочем, Джонатану это и не требовалось.

Хорошая, первая часть плана — найти взглядом ближайшие камеры наблюдения.

Джонатану не понадобилось на это и нескольких секунд- наружные камеры наблюдения банка не были скрыты. Хорошо.

Следующий шаг — ближайший канализационный люк, не под взглядом камер.

Такой обнаружился в шаговой доступности — что также было хорошо.

Поставив на землю сумку, наполненную самыми различными вещами, на пробу Джонатан достал монтировку — после чего, подставив в нужный угол, попытался сдвинуть тяжелую крышку.

Это действие оказалось на пробу значительно более сложным, чем Джонатану показалось изначально — и лишь спустя несколько попыток Джонатану удалось сдвинуть крышку с места, взглянув в уходящую вглубь темноту, тут же выплеснувшую наружу далеко не запах роз.

Джонатан на секунду помянул свой завтрак, попытавшийся подняться к горлу, прежде чем сглотнуть. Хорошо — ему совсем не хотелось, чтобы его план провалился на самой последней стадии из-за какой-нибудь мелочи, вроде не сдвигающегося с места канализационного люка.

После этого Джонатан кивнул себе еще раз и, обратившись к своей сумке, достал из той перочинный ножик.

И, вздохнув и замерев на секунду, концентрируя всю свою Волю, Quinta Essentia, Джонатан одним быстрым движением разрезал свою руку.

Кровь мгновенно полилась из его раны, заставив Джонатана зашипеть от боли, прежде чем отложить отложить в сумку нож и достать небольшой фиал праха.

Его кровь есть та же квинтэссенция, тот же тасс, что несет в себе силу.

Проливая свою кровь, полную квинтэссенции, он является миру Quinta Essentia, Волю. Пролитие своей крови своими руками есть поступок Воли, есть явление миру своей решимости. И его Воля и есть его Quinta Essentia. Его кровь и есть его Quinta Essentia.

Спустя мгновение его кровь смешалась с рассыпанным на руку прахом — квинтэссенция смешивается с Quinta Essentia, стирая границу между Волей и Основой, Арс Потенцие, ибо Воля есть объединение всего и начало всего, как квинтэссенция есть начало и конец всего.

Опустившись на колени, Джонатан окровавленной левой рукой, рукой Aer быстро начертил небольшую пентаграмму на канализационном люке, после чего приложил свою руку, до сих пор полную тасса чуть ниже, оставляя окровавленный отпечаток на люке в качестве своей подписи, чувствуя, как медленно начинают выгорать остатки тасса, чью силу он только что использовал.