– Здесь, оказывается, есть один пункт, который, – Корней казался смущенным, было видно, что говорить ему это крайне неприятно. Он замялся, подбирая слова, – ну, скажем так, может несколько задержать твое вступление в должность.

Почувствовав, как без всякой выпивки земля постепенно начинает уходить у меня из-под ног, я схватил протянутую папку трясущимися руками. Действительно, завещание. Вернее, его нотариально заверенная копия с идентификационными знаками и уникальным штрих-кодом подлинности. Многочисленные пункты и подпункты были набраны настолько мелким шрифтом, что пришлось поднести страницы почти к самому носу, силясь хоть что-то разобрать. Глаза выхватывали из частокола букв отдельные фразы: «волеизъявление наследодателя», «условия вступления в права наследования», «имущественные и неимущественные активы» и прочую замысловатую юридическую абракадабру.

– Шестнадцатый пункт, в самом его конце, – подсказал мне дядя, видя мои бесплодные попытки найти нужное место в завещании.

Я судорожно забегал взглядом по строчкам, пока не наткнулся на ту самую, что повергла меня в состояние, близкое к шоковому ступору.

«…Александру Ивановичу Василькову вступить в права владения и управления семейной корпорацией «Имперские Самоцветы» по достижении совершеннолетия…»

Ну вот же оно! Я почти выдохнул с облегчением. Но следом шло роковое уточнение:

«…при непременном условии прохождения действительной воинской службы в рядах Сил планетарной обороны, либо Космического Флота Российской Империи сроком не менее одного года…»

Слова запрыгали перед моими глазами, теряя всякий смысл. Я лихорадочно перечитал злополучный пункт еще раз, словно отказываясь верить прочитанному. Затем еще раз и еще, будто надеясь, что от этого кошмарное условие вдруг исчезнет и растает как дым.

– Это… Это какая-то ошибка, – единственное, что я смог просипеть в тот момент, уставившись на Корнея полными отчаяния и недоумения глазами. – Слушай, бабуля бы не…

– Ты не понял, – мягко, но твердо остановил меня Корней. В его голосе звучало искреннее сочувствие, но при этом сквозила несгибаемая решительность, словно он пытался убедить не только меня, но и самого себя, что это было лучшее из возможных решений. – Это желание не твоей бабушки, Санек… Таково было волеизъявление твоего покойного отца… Мой брат верил, что настоящим лидером можно стать, только пройдя через такие же настоящие трудности и лишения. Служба в космофлоте – это один из способов доказать свою готовность и зрелость руководить такой огромной корпорацией, как наша.

Дядя положил руку мне на плечо, слегка сжав в знак поддержки. Я же пребывал в глубокой прострации, застыв словно каменное изваяние посреди кабинета. Мои грандиозные планы, все те воздушные замки, что я так долго и тщательно возводил в своем воображении, рассыпались в прах в одно роковое мгновение. Служба в армии? Да я никогда в жизни не помышлял об этом! А теперь такая подстава, да еще от собственного отца! Хоть он и погиб много лет назад, но даже с того света ухитрился перевернуть мою судьбу с ног на голову.

– Почему, ну почему бабуля не сказала мне раньше? – мой голос предательски дрожал, я едва удерживался, чтобы не сорваться на отчаянный крик.

– Увы, этого я не знаю, – печально покачал головой Корней Николаевич. – Точно не хочешь? – он многозначительно кивнул на нетронутый бокал с янтарным виски, искушающе поблескивающий в свете ламп.

Я отмахнулся.

– Но вот что я знаю точно, Санек, – продолжил мой крестный, заглядывая мне прямо в глаза. – Это то, что теперь у тебя нет выбора. И если ты действительно хочешь возглавить корпорацию своего отца, то придется выполнить все условия его завещания, какими бы абсурдными они ни казались.

– А других вариантов правда нет? – взмолился я, все еще цепляясь за призрачную надежду, что печальный вердикт судьбы можно как-то изменить или обойти.

– Боюсь, что нет, – Корней виновато развел руками. – Завещание – это закон, Саня. Тут уж ничего не попишешь. Но с другой стороны, подумай сам: это ведь всего один стандартный год. Отслужишь – и вернешься, чтобы занять свое законное место во главе корпорации. Так сказать, из грязи в князи! – он попытался пошутить, но вышло как-то неубедительно.

Эти слова лишь подлили масла в огонь моего негодования. Как будто это такой пустяк – взять и выкинуть целый год своей жизни непонятно на что!

– Да какой один год, ты о чем?! – огрызнулся я чуть не плача от обиды и несправедливости. – Сегодня утром мне прислали извещение о зачислении в Нахимовское Училище. А там срок обучения, если ты не в курсе, три долбанных стандартных года! Да я и одного дня не вынесу в этом чертовом космофлоте, от одного названия которого меня уже наизнанку выворачивает!