– Он не убежал, потому что узнал меня! – пояснил себе Джакып. – Да, наверное, потому…

Ему очень хотелось, чтобы это было именно так.

Джакып знал, что приручить косулю невозможно, что человеку никогда не покорить этих диких животных, дерзновенно хранящих свою вольность.

– Но как же первый человек, приручивший, того же буйвола, диких лошадей, сумел это сделать? – спрашивал он сам себя. – Наверное, не пугал их, не убивал, а приблизил к себе доверием.

Именно доверием, ведь все животные когда-то были дикими.

А теперь человек заботится о них, кормит, поит, выращивает потомство…

Но разве хоть у одного из домашних скотов есть такой гордая, величественная стать, приводящая сердце в трепет, как у этих косуль?..

Придя домой, охотник ласково потрепал по темени свою дворняжку, бросившуюся ему навстречу.

Но, обнюхав хозяина, собака с недовольным видом отошла от него: вернулся без добычи…

***

На рассвете Джакып услышал, как где-то недалеко отсюда тревожно кричит косулий козёл!

Охотник прислушался – уж не его ли знакомый вожак?

Но тут же отогнал эту мысль:

– Мало ли в лесу косуль бродит, – прошептал он по своей привычке размышлять в полголоса.

Однако больше заснуть не смог.

Ему всё мерещилось, что это знакомый козёл-вожак зовёт Джакыпа на помощь.

– Да что же это я, в ребёнка превращаюсь, ей богу, – укорял себя охотник. – Что это мне опять и опять лезет в голову всякая чушь?

Разве может привязаться зверь к человеку?

Разве станет просить помощи у него?

Джакып натянул одеяло на голову, крепко зажмурил глаза.

И тут же решительно вскочил на ноги:

– Да, это зов помощи! – бубнил он, повторяя свои мысли вслух. – Пойду к ним, может, волк гонится за ними, может ещё что-то.

Выйдя из дома, Джакып чуть не упал:

– Ай-ай! – воскликнул вдруг.

Дворняжка, как всегда, спала, свернувшись клубочком у порога.

Она подняла голову, взглянула с безразличием на хозяина и снова улеглась.

В лесу было ещё темно, Джакып сходу направился в ту сторону, откуда послышался крик вожака, в надежде найти следы косуль.

Только на рассвете обнаружил свежие следы.

Но следы били неуверенные, смазанные, хотя острия кончиков копыт и глубоко вонзались в землю, разбрасывая её в стороны.

Да, они убегают, от кого-то спасаются.

Но что это? За ними тянулись следы кирзовых сапог со стоптанными каблуками.

Джакып всё понял, с дрожащими руками он поправил за спиной ружьё, присел на корточки и стал пристально разглядывать следы.

Лес не пускал преследователя, где только мог, вставал на его пути густыми зарослями цепких кустарников, непроходимым валежником, но тот всё равно не прекращал погони.

Джакып побежал по следам.

Вдруг они круто разошлись в разные стороны.

Вожак повернул к реке, и за ним погнались кирзовые сапоги.

Цепочка следов самки и козлят потянулась вглубь леса.

– Уводит, какой молодец! – крикнул Джакып. – Отводит от семьи!

Следы вожака вырвались на открытую поляну.

– Что делает?! – продолжил с яростью в голосе Джакып. – Какой молодец, ради семьи…

Следы кирзовых сапог вышли на открытую местность!

– Да здесь же и малый ребёнок не промахнётся! – в отчаянии застонал Джакып. – Так пожертвовать собой, ради семьи – редко кто из людей способен на такой шаг!

Джакып уже знал, что увидит это: на заиндевевшей траве заалели капли крови, будто кто-то разбросал горстями спелую клюкву.

След задней ноги вожака стал сразу неровным.

Охотник понял, что рана козла не смертельная, но и не лёгкая – сколько страданий причинит она зверю!

– Чтоб у тебя рука отсохла, охотник! – выругался в сердцах Джакып. – Так промазать!

Кровавые следы тянулись к обрывистому берегу реки, словно козёл решил, раз уж так случилось, испустить свой последний вздох под открытым небом.

Выскочив на косогор над рекой, Джакып остановился, тяжело дыша.

Руки его беспомощно опустились.

И тут увидел всё то, что должно было случиться здесь.

Стая галдящих сорок копошилась на кровавом широком пятне.

Трава вокруг была примята, истоптана кирзовыми сапогами.

Испуганные неожиданным появлением человека, сороки разлетелись в разные стороны и расселись неподалёку на деревьях, наблюдая за пришельцем, помешавшим их пиршеству.

Джакып тупо смотрел и смотрел на багровое, медленно стынущее пятно крови.