Обычная охота тут представлялась ему хладнокровным убийством.

Сколько раз в азарте охоты он поступал точно так же и никогда не задумывался, как это жестоко и жутко.

Он спустился к реке, рывком расстегнул ворот куртки и, нагнувшись, раз-другой плеснул себе в разгорячённое лицо ледяную воду.

Оглядевшись, Джакып увидел следы неравной борьбы козла и человека.

Край берега был сильно разрушен: видимо, козёл нелегко отдавал свою жизнь.

Джакыпу представилось всё, что разыгралось здесь несколько часов назад.

Вожак с размаху кинулся в неглубокую реку, надеясь уйти от погони на другой берег, но поскользнулся на камне, и охотник в кирзовых сапогах настиг его.

Тогда вожак рванулся назад!

Волоча раненую ногу, он ринулся к обрыву!

Комья земли обваливались под ним.

Охотник в это время наносил удары прикладом. Должно быть, заело пустую гильзу в патроннике.

Козлу удалось всё же выскочить на берег.

Нет, он не сдавался без борьбы.

Очутившись на земле, козёл направил свои рога на врага.

Кровь хлестала из его раны, и с ней утекали последние силы вожака.

Охотник изловчился и повалил козла на землю, провёл по его горлу охотничьим ножом.

Вожак долго брыкался, разбрызгивая во все стороны кровь, а потом затих…

– Будь трижды проклята такая бессердечная охота! – воскликнул Джакып.

Он вдруг заметил следы его семьи – это косуля и два козлёнка пришли на место гибели вожака и скорбно кружились вокруг, не решаясь, куда им идти дальше.

Их следы всё же потянулись к реке, исчезли в воде, потом появились вновь уже на другом берегу.

– Что же делать? – спросил Джакып у реки. – Как помочь хотя бы тем двум малышам?

Он знал, что не получит ответа от реки.

Всё же перебрался на тот берег, куда скрылись малыши с матерью.

Оглянулся. На том берегу сороки опять слетелись на кровавое место.

– Ещё говорят, что сороки охранники диких животных, – сказал Джакып и сдёрнул с плеча двустволку. Не целясь, он тут же выстрелил!

Сороки трусливо разлетелись врассыпную.

И тут перед глазами охотника опять ясно и чётко предстал вожак.

Он лежал теперь там, где только что суетились сороки.

Огненно-рыжая шерсть его была облита кровью.

Над ним склонилась широкая сутулая спина в сером ватнике.

В руке человека сверкнуло лезвие охотничьего ножа.

Вдруг вожак поднял свою прекрасную рогатую голову, посмотрел долгим, печальным взглядом на Джакыпа и сказал языком охотника:

– Если бы не ты, я никогда бы не допустил человека с ружьём так близко к своей семье.

Это ты приучил меня верить роду человека. Зачем это ты сделал?

Неужели ты хотел, чтобы нас убил другой?

Джакып покрутился на одном месте.

Цепочка следов осиротевших косуль тянулась вверх по косогору.

Впереди всех отпечатывались на заиндевевшей траве, следы не матери-косули, а маленького козлёнка – нового вожака.

НЕ БОЙСЯ, МЫ РЯДОМ

Азамат впервые приехал в город из аила, к своей бабушке БюБю. Он ведь теперь большой, и ему надо учиться в школе. Папа с мамой привезли его сюда пораньше – за три недели до первого сентября, чтобы он успел привыкнуть на новом месте.

Азамату очень нравится у бабушки. Прямо под окном ее дома – троллейбусная остановка. И там всегда толпятся люди. Азамат целый день может разглядывать их из окна. Такие все чудные! Совсем не похожи на аильчан, да и говорят не-понятному. Бабушка БюБю сказала, что в городе не здороваются на улице люди друг с другом, потому что здесь очень много народу и почти все незнакомы между собой.

– Эне, а может, я не буду учиться? – однажды спросил Азамат.

– Да что ты жеребенок мой! – тут же ответила бабушка. – Разве ты приехал сюда, чтобы хворост носить?

Мальчик представляет, как он с колючей вязанкой хвороста за спиной выбирался бы из троллейбуса, и весело смеется.

– Я буду заботиться о тебе, эне, помогать. Тебе ведь трудно все делать самой.

Бабаушка ласково треплет его густые черные волосы.

– Конечно, жеребеночек мой. Кому и заботиться обо мне, корме тебя? Совсем я сгорбилась, состарилась.

Бюбю благодарно смотрит на внука. Вспоминает, что эти же слова говорил сын, отец Азамата. И она тогда всем сердцем радовалась, что не будет одинокой на старости лет.