— И вы на меня можете рассчитывать полностью, — хрипло ответил Зубов, у которого от волнения и чувств пересохло горло. Он жадно облизнул губы, представляя дальнейшее развитие событий. Сердце колотилось как сумасшедшее, в ушах стоял звон. — Спасибо… Сколько мне ожидать?

— Думаю, мои сотрудники дополнят и протестируют протокол Тисы за один стандартный час, — ответил Гинце, улыбнувшись. В его улыбке читалось тайное знание, будто он наперед просчитал действия и желания Демида. — Не волнуйтесь, мы выполним все в лучшем виде. И ваша… просьба тоже будет учтена.

— Хорошо, тогда я и мои преображенцы будем ждать у шаттла, — выдохнул Демид, бросив прощальный взгляд на Тису. Андроид безмятежно улыбнулась в ответ, словно и не подозревала, какую бурю эмоций пробудила в душе контр-адмирала…

Эти двое крайне тепло расстались и Демид, окрыленный, отправился к стоянке своего офицерского вельбота, а старик-профессор вместе с Тисой остались наедине в его кабинете. Гинце опустился в кресло, сцепив пальцы в замок и уставившись куда-то поверх очков отсутствующим взглядом. Казалось, мысли его витали далеко, просчитывая возможные сценарии развития событий и выстраивая многоходовые комбинации.

Тиса бесшумно скользнула к письменному столу и замерла в ожидании приказаний. Идеально прямая спина, сложенные перед собой руки, безмятежное выражение прекрасного лица — сейчас она как никогда напоминала совершенный, но бездушный механизм.

— Ты прекрасно сыграла свою роль, — похвалил девушку–андроида, Густав Адольфович. Он наконец перевел на нее взгляд, в котором смешались одобрение и какая-то затаенная горечь. — Наш молодой человек полностью попал под твои чары…

Профессор невесело усмехнулся, словно мысль о манипуляции чувствами Зубова доставляла ему не только удовлетворение, но и терзания совести. Как ученый он не мог не восхищаться блестяще продуманной операцией, как человек — не мог не испытывать угрызений от использования чистой и искренней любви в своих целях.

— Это было несложно, — улыбнулась Тиса. На ее лице отразилось понимание, почти снисхождение к слабостям человеческой натуры. — Этот человек действительно влюблен, поэтому очень наивен и доверчив. Добиться его расположения не составило труда…

В голосе девушки послышались самодовольные нотки, словно она гордилась своим умением управлять эмоциями людей. Андроид явно наслаждался властью, которую получил над контр-адмиралом. И пусть это была власть программы над разумом, а не сердца над сердцем — Тисе, похоже, было все равно.

— Я доволен тобой, моя девочка, — сказал Гинце, кивая, — первый акт мы сыграли, теперь переходим ко второму. Сейчас этот окрыленный любовью адмирал возьмет тебя к себе на флагман…

Густав Адольфович говорил уверенно, с расстановкой, словно зачитывая заранее продуманный план. Ни тени сомнения, ни намека на вопрос — лишь четкие инструкции и ожидание их неукоснительного исполнения.

— Я услышала другую информацию, — девушка вопросительно посмотрела на профессора. На ее точеном лице отразилось легкое недоумение, почти по-детски наивное. — Разве мы не летим на «Громобой»?

— Ты только что хвасталась, что легко читаешь людей, — рассмеялся старик. В его смехе звучало снисходительное превосходство творца над творением. — Нет, Тиса, Зубов не повезет тебя на «Громобой», он заберет тебя к себе на лейб-линкор «Москва». Более того, сделает все, чтобы диктатор не узнал о тебе…

Гинце говорил с непоколебимой уверенностью, подкрепленной глубоким знанием человеческой природы. Для него мотивы и желания контр-адмирала были прозрачны, как стекло — ведь за долгие годы жизни профессор научился безошибочно предсказывать их поступки.

— А вы не такие уж и глупые, — весело засмеялась девушка, после слов Гинце, окончательно поняв мотивы и желания контр-адмирала Зубова. — Что ж, мне все равно куда и к кому на корабль лететь…

Тиса небрежно пожала плечами, демонстрируя полное безразличие к собственной судьбе. Для нее миссия была превыше всего — выполнение заложенной программы, достижение поставленных целей. Все прочее не имело значения.

— Только не забывай о своем задании, Тиса, — напомнил ей, Густав Адольфович. В его голосе прозвучали предостерегающие нотки, словно он чувствовал в девушке способность к неповиновению, бунту против навязанной воли.

— Это протокол, господин, — улыбнулась девушка-робот. Ее улыбка была лучезарной, но какой-то неживой, застывшей. — Забыть его не получится, даже если я этого захочу…

— Именно того, что ты все-таки сможешь этого захотеть я и боюсь, — тихо сам себя прошептал старик, и уже громко добавил:

— Итак, когда Демид Зубов полностью попадет под твои чары, ты должна будешь настроить своего избранника против адмирала Самсонова. У этих двух самых опасных людей итак имеются между собой довольно натянутые отношения, поэтому тебе не составит особого труда сделать из них настоящих врагов.