Когда система пришла в наш умирающий мир, всё изменилось. Каждый человек получил что-то вроде интерфейса в мозгу – он всплывал перед глазами, как только ты этого хотел. Было ли это шоком для мира? Чёрт побери, ещё каким! Мир взорвался, как гнойный нарыв, выплёскивая на всех свою зависть, ненависть и ликование. Люди такие – им всегда всего мало. Всё хорошо? Плохо. Всё плохо? Ещё хуже. Если бы система дала людям право выбора, всё бы рухнуло. Но выбора не было. И это спасло мир.

В самых жестоких случаях система брала контроль над людьми. Лично я таких не видел, но в отделе всегда находился кто-то, кто с преувеличением рассказывал, как люди превращались в зомби, а потом бесследно исчезали. Приезжала специальная служба – «карантин и восстановление». По мне, это была ещё та показуха, но без такого жёсткого контроля система не выжила бы. Мир бы просто сошёл с ума и утонул в собственных кишках.

Именно поэтому мир остался жив. Люди адаптировались. Что дала система? Да всё, что только можно было дать. Контроль над телом, почти полный: регулирование здоровья, эмоций, даже долбанных показателей стресса. Люди стали жить дольше – десятилетие прошло, а те, кому сейчас под девяносто, выглядят на пятьдесят. Я? Мне тридцать. Моя жизнь ещё впереди, но я знаю, что система не даст мне расслабиться. Она угрожает штрафами, грозит отрезать от бонусов, но моя работа перевешивает все её претензии.

Развлечения? Куда без них. Человечество всегда было построено на деньгах и развлечении. И вот на этом система и нажала, как на больную мозоль. Живи, работай, приноси пользу обществу – и зарабатывай баллы, которые можно потратить на то, что тебе действительно нужно. Сначала люди, как идиоты, потянулись за материальными благами, но быстро поняли: реальность уже не так важна, когда можно уйти в виртуальные грёзы, которые предлагала система. Мир сладострастных фантазий, где нет места реальной боли.

И вот всё скатилось к чертям. Ванильное, притворное, серое существование, где все исполняли команды системы лишь для того, чтобы как можно быстрее вернуться в свои уютные, но искусственные миры.

И вот уже в который раз я обвожу это проклятое слово – «самоубийство», и каждый штрих выводит меня из себя. Все последние записи словно под копирку, и это начинает действовать на нервы. Но именно в этом деле что-то не так. Внутри всё кипит от злости – я чувствую, что ключ у меня под носом, но не могу его увидеть. Эмоции в сторону. К чёрту эмоции.

Я достал сигарету своей любимой марки – «Полет». Хорошее курево, хоть система и запретила производство, но в нужных местах всё ещё можно достать. Тёмные делки по старым временам процветают. «Полет» был лучшим из худшего – слегка драл горло, но оставлял приятное послевкусие. Настоящая ностальгия по ушедшей эпохе.

Щелчок зажигалки, и я затянулся, позволяя дыму заполнять лёгкие. Первая затяжка – самая сладкая, особенно в моём деле. Тут же перед глазами всплыла системная панель: штрафные баллы, предупреждения, рекомендация к доктору и психологу. В сотый раз. Я проигнорировал её, продолжая пялиться на записи. И тут что-то зацепилось за взгляд – то, что раньше не замечал. Я отодвинул блокнот и присел ближе.

Вода. Этот проклятый холодный свет и всё та же вечная вода. На полу, у самого края ванны, чуть под неё закатился клочок бумаги. Осторожно, удерживая сигарету между зубами, я аккуратно вытянул его. Кусок был немного размокшим, чернила слегка потекли, но слова всё же были видны.

«ЕЕ НЕТ».

Небольшая, почти незаметная записка.

Что это – предсмертная записка? Или обрывок послания из прошлого? Может, это часть чего-то, что утекло вместе с водой в раковину? Но интуиция подсказывала мне, что нет. А интуиции я доверял как ничему другому – в этом деле она всегда была главным оружием. Значит, это записка. Значит, она предсмертная.

Но что она означает? Краткость – сестра таланта, как говорят. Но какой талант пытались тут продемонстрировать? Какую загадку они оставили за этими двумя словами? Аккуратно, словно драгоценность, я положил записку в сухой пакет для улик и спрятал в нагрудный карман. Такую улику стоило держать ближе к каменному сердцу.

Кроме системы, никаких новых сект не осталось. Всё вычистили подчистую. Люди так быстро забывают всё, что веками было в них заложено. Вера, традиции – всё это ушло в прошлое. Остались только ортодоксы и еще мормоны вроде, да и те – в малом числе. Пара тысяч на весь мир, не больше. Даже среди них многие поддались соблазнам системы. Она не оставила никому выбора. Все погрязли в новых ощущениях, искусственных мирах, которые поглощали их, как трясина. Одни сбегали в виртуальные вселенные, другие – в буквальном смысле бичевали себя, пытаясь вырваться из этой ловушки.

Я ухмыльнулся, представляя этих несчастных, истязающих себя в попытках почувствовать хоть что-то реальное. Человечество всегда находило способы развлечь себя, даже на краю пропасти.

Я медленно выдохнул облако дыма, наблюдая, как оно поднимается к потолку и растворяется в тусклом свете. Слова из записки не выходили из головы: «ЕЕ НЕТ». Это было что-то новое. Другие «самоубийцы» не оставляли никаких посланий, будто заключили молчаливый пакт, уходя в безмолвии. А здесь – два слова, вырванные из чьей-то тьмы. Возможно, я что-то упустил. Теперь придётся пересмотреть всё, проверить тщательнее.