– Почему ты не послал за мной?

Мистер Олдридж нахмурился:

– Просто не пришло в голову, о чем очень сожалею. Дело в том, что он мне напомнил о кактусе, и я стал размышлять о том, что пучки колючек, возможно, могли бы служить репродуктивной цепи, хотя обычно это объясняется… Постой, детка, ты куда?

– Поеду следом за ним, иначе либо он сломает себе шею, либо лошадь подвернет ногу, либо еще что-нибудь случится. Силы небесные! Сын графа Харгейта! Прославленный герой Ватерлоо, раненный при исполнении долга! Даже подумать страшно! Ах, папа, ты когда-нибудь доведешь меня до отчаяния. Человек отправляется на верную смерть, а ты размышляешь о колючках на кактусе.

– Но, дорогая, очень важно…

Мирабель, не дослушав, выбежала из холла, а несколько минут спустя верхом на неказистом, но ловком и спокойном мерине исчезла в ночи. Алистера она догнала за воротами парка.

– Мистер Карсингтон! – крикнула мисс Олдридж, уверенная в том, что это не кто иной, как Алистер. Впрочем, кому еще могло прийти в голову отправиться ночью, да еще в такую погоду, верхом?

Он остановился:

– Мисс Олдридж? Зачем вы здесь? С вами все в порядке?

– Вам следует немедленно вернуться! – заявила Мирабель.

– Вы, должно быть, сошли с ума.

– Вы не в Лондоне. Следующий дом в миле отсюда. В такую погоду вам потребуется не менее двух часов, чтобы добраться до Матлок-Бата, и это при условии, что ничего не произойдет.

– Мне необходимо вернуться в гостиницу, – возразил Алистер. – А вас я умоляю отправиться домой, пока не простудились.

– Я всего в нескольких минутах езды от горячего камина. А вот вы действительно можете простудиться и умереть. Что мы тогда скажем вашему отцу?

– Мисс Олдридж, моему отцу ничего не надо говорить.

– И вам тоже, насколько я понимаю.

– Пока мы спорим, наши кони замерзают, а им необходимо двигаться, причем в противоположных направлениях. Благодарю за гостеприимство и заботу о моем здоровье, но о возвращении не может быть и речи.

– Мистер Карсингтон, какие бы дела ни были назначены у вас на завтра…

– Мисс Олдридж, неужели вы не понимаете? Мне нечего надеть!

– Вы шутите?

– Да какие уж тут шутки.

– Нечего надеть?

– Совершенно верно.

Она вспомнила, как ладно сидит на его широких плечах сюртук, сшитый у дорогого портного, и как облегает мощный торс, тонкую талию; вспомнила изящную вышивку на шелковом жилете, застегнутом на все пуговки, кроме верхней, и узкие бриджи на мускулистых бедрах и длинных ногах. От этих воспоминаний ее захлестнула горячая волна, хотя шел ледяной дождь, и мисс Олдридж ничего не могла с этим поделать. Он был героем и выглядел соответственно: высокий, сильный. Ни одна женщина не устояла бы перед ним.

Она не утратила способности мыслить здраво и сообразила наконец, в чем тут дело и чем вызвана его противоречащая здравому смыслу решимость пуститься в путь ночью в такую ужасную погоду.

Два сезона в Лондоне не прошли для Мирабель бесследно: она узнала кое-что о денди, а мистер Карсингтон был самым настоящим денди.

– Ну что ж, это меняет дело. Доброй ночи, мистер Карсингтон.

Повернув коня, она поехала к дому.

К удивлению Мирабель, отец ждал ее в вестибюле. Обычно он пил чай в библиотеке, перелистывая какую-нибудь ботаническую энциклопедию, а затем отправлялся в зимний сад, чтобы пожелать спокойной ночи своим любимцам из растительного мира.

– Вижу, дорогая, тебе не удалось его убедить, – заметил он, когда она отдала лакею насквозь промокшую шляпу и плащ.

– Ему не во что переодеться.

Отец удивленно взглянул на нее.

– Он денди, папа, и без подобающей одежды становится похож на растение, лишенное жизненно важных питательных веществ: вянет и умирает в страшных мучениях.

Она направилась к лестнице, и отец последовал за ней.

– Я так и знал, что с ним что-то не в порядке. Это как колючки у кактуса.

– Папа, я промокла, и мне не по себе. Я хотела бы…

– Но он прихрамывает, – не слушая ее, продолжил отец.

– Я заметила, – сказала Мирабель.

Как бы ей хотелось, чтобы хромота его не была такой элегантной! Она вызывала у нее чувства, которые ей не хотелось бы испытывать и которые она не могла себе позволить. Смешно в ее возрасте и с ее опытом…

– Насколько я понимаю, он был серьезно ранен при Ватерлоо.

Отец следовал за ней:

– Да, Бентон что-то говорил. Однако я сильно подозреваю, что мистер Карсингтон, сам того не зная, получил еще и травму головы. Я слышал о таких случаях. Видишь ли, это могло бы служить объяснением.

– Объяснением чему?

– Колючкам кактуса.

– Папа, я не имею ни малейшего понятия, что ты хочешь этим сказать.

– Нет-нет, разумеется. – Шаги за ее спиной остановились. – Возможно, ты права: он ничего не поймет о тюльпанах. Ну да ладно. Спокойной ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, папа. – Мирабель направилась в свою комнату, совершенно без сил после перенесенного нервного напряжения.

Ее застали врасплох. Если бы ее предупредили заранее о прибытии мистера Карсинггона… но ее не предупредили, и она даже представить себе не могла подобного поворота событий.