Последнее заставило их подтянуться и посуроветь, но на меня поглядывают с удивлением. Такое должны говорить мне, юнцу, а не я им, повидавшим жизнь и прошедшим не одну войну.

— Да, кстати, — сказал я, — как будто только вспомнив, надо, чтобы прозвучало как можно будничнее, дескать, а что такого, то ли ещё впереди, — Отныне я не баронет, а полноценный барон. Мой статус стал чуть выше, ваш растет вместе с моим.

Василий охнул, остальные вытаращили глаза, только Элеазар сказал понимающе:

— А-а, вот почему охраны побольше…

— В правильном направлении мыслишь, — сказал я. — У меня не только этот дом в Петербурге, есть ещё имение с прилегающими землями. Туда тоже понадобится охрана!

Иван, все ещё потрясенный, вид у него такой, словно оглоблей получил по затылку, пробормотал ошалело:

— А что… в том имении своей охраны нет?

Я смолчал, кто знает, что за имение и как меня примут, окинул их оценивающим взглядом. У всех грудь колесом, плечи развернуты, едят глазами начальство, ещё по Уставу.

Зелье действует, у всех рассосались старые болячки, суставы не трещат, сухожилия снова растягиваются, как в молодости, а регенерация должна усилить заживляемость по крайней мере вдвое.

— Василий, — сказал я.

Он быстро шагнул вперед, четкий и могучий, бросил ладонь к голове, хотя там нет головного убора, а что к пустой голове руку не прикладывают, в Правила ещё не вошло.

— Слушаю, ваше благородие!

— Ты командуешь охраной и безопасностью этого дома, — сказал я. — Подбери людей, вооружи, расставь в нужных местах. Да, обучи пользоваться берданками и винчестерами. Не поймешь сам, я помогу.

— Слушаюсь, ваше благородие!

Я кивнул Ивану на окно, из которого открывается вид на внешний двор, где в будочке возле ворот дремлет старик-охранник. Басманову можно вообще без охраны, само имя грозного фельдмаршала служило защитой, да и сегодня ещё служит, пока никто не знает, что этот особняк уже принадлежит вчерашнему бездомному, безземельному и безденежному баронету.

— А ты, как самый первый из команды, заведуешь всей хозяйственной частью. И не только. А сейчас хоть жопу рви, но подключи всех друзей и знакомых, кому доверяешь… Требуется пополнение.

— Слушаюсь, ваше благородие!

— Беги, — сказал я, — хозяйничай, тут работы много.

Он умчался, я неспешно прошёл по длинному коридору, даже здесь люстры, не говоря про тех монстров, что в залах. В самом конце обнаружил длинную стремянку, с её помощью вечером зажигают люстры и светильники на стенах, а утром гасят. С люстрами, что в зале, посложнее, там два-три могучих мужика опускают на канате через блок люстру вниз, где быстро зажигают свечи, потом снова на веревке подтаскивают на нужную высоту.

С этой операцией мне проще, Мата Хари может как зажигать свечи, так и гасить, но я могу ещё проще…

Через полчаса все люстры сияют мощно и радостно, такого света не дадут свечи, а всего-то нужно — зажечь так называемый магический свет, что обойдется не так уж и дорого, по кристаллу на люстру, зато хватит почти на год.

В зал вбежала Марчелла, сияющая и радостная, такие солнышки вообще не бывают грустными, ликующе запищала:

— О, как тут стало красиво и солнечно!.. Это ты сделал, дядя?.. Хотя какой-то ты дядя неправильный, дядя должен быть старым, а ты мой ровесник!.. А ты знаешь, что у тебя…

Я вскинул обе ладони, прерывая поток слов.

— Марчелла, ты как раз вовремя. Мы скоро здесь подохнем с голоду. Кухня большая, но пусто, если не считать мебели и кастрюль. Подумай, как накормить народ! То ли заказать из ресторана с доставкой…

Она мгновенно сориентировалась, вскрикнула:

— С ума сошел, из ресторана дорого!.. Садовник, дворецкий и даже охранник, как-то питаются?..

— Дворня для себя готовит отдельно, если нет кухарки, — сказал я, — найми. Ты здорово выручишь всех нас и твоего… дядю.

Я сам чуть не сказал «брата», Марчелла ещё поняла по моей недомолвке, воссияла и сказала быстро-быстро:

— Ещё сделаю. Только нужно послать нарочного к моим родителям, что ещё прекрасно, но я ещё чуть задержусь.

— Все верно, — одобрил я. — Умница!.. А я думал, ты только красивая!

Она мило засмущалась, но очень ненадолго, даже щечки не успели зарумяниться, кивнула и вихрем унеслась дальше.

Глава 8

Иерархия есть в любом обществе. Здесь самая сложно-примитивная: власть и богатство передается из поколения в поколение, усиливая роды и кланы. Самые могущественные пользуются непререкаемой властью, а кто попытается оспорить — того к ногтю. На вершине самый могучий вожак с самой большой дубиной, под ним князья, герцоги, графы, и так дальше, вплоть до самых бесправных.