Тысячи вопросов всплыли в моей голове, но я был готов поклясться – не поймай я его сейчас,– задавать их уже будет некому.

– Простите! П-Простите, я н-не хотел! – объяснялся он, звонко вереща. Его маленькие ножки утопали в снеге, замедляя шаг, и я протянул руку, хватаясь за капюшон. Он вскрикнул, подскальзываясь и сбивая меня с ног. Мы свалились в кучу, как кегли, и я тяжело задышал, прижимая к груди ребенка одной рукой.

Снег под ладонью острыми лезвиями лизал мне кожу. Облачка пара выскальзывали изо рта, растворяясь где-то над головой.

Он зашевелился, отрывая лицо от моей груди, и большие карамельные глаза уставились на меня в ужасе.

С него все и началось.

Шапка кобальтового цвета лезла ему в глаза. Он стряхивал со своей крошечной одежды прилипший снег и с опаской поглядывал на меня, ожидая наступления каждую секунду.

Стыдно признать, что эта шуганная кнопка – мое единственное спасение. Я поднял руки перед собой в надежде на понимание.

Успокойся.

Я не причиню тебе вреда.

Просто я был так же обескуражен, как и ты.

Мальчишка поправил шапку, оттягивая ее немного назад, и его рыжеватые кудряшки вылезли наружу. Он все еще не оставлял попыток отступить – порой его шаг устремлялся куда-то позади себя. Я понимал, что чем дольше оттягивал свои оправдания, тем ничтожнее шанс его доверия ко мне.

– Ты тоже меня напугал, – сказал я ему. Ребенок полез покрасневшими ручками в карманы своей куртки, и его обиженный, едва рассерженный взгляд подпер меня к вымышленной стенке совести. Он оглядел мои лохмотья, а после выпятил нижнюю губу вперед, продолжая копошиться в карманах, – Я потерялся и не мог найти своих товарищей, – да, конечно, "товарищей", – Это расстроило меня настолько, что я совершенно не замечал ничего вокруг. Я не хотел на тебя кричать.

– И р-ругать тоже не будете? – тихо спросил он.

– Не буду, – покачал головой я. Он нахмурился, – Правда, не буду. Но как ты здесь оказался?

– Артур сказал, где-то з-здесь живет учитель. Его хижина стоит среди леса. Мы играли, но п-потом он сказал бежать сюда, раз я хочу научиться читать. И, к-кажется, я заблудился…

– А Артур…?

– Мой брат, – пояснил мальчик, пожимая плечами. Он вытащил цветастые обертки, внимательно разглядывая их, и улыбнулся, довольный своей неожиданной находкой. Карамельные глаза обратились ко мне, – Вы не здешний.

Это звучало, как констатация факта. Возможно, в его глазах я выглядел бродягой. И пусть за ободранными тряпками прятался костюм, – это не придавало мне уверенности в том, что он поверит хоть одному моему слову. Я странный взрослый, на которого он наткнулся в метель, а он просто заплутавший ребенок. Но вот его раскрытая ладошка предлагает мне сладость, и настает мое время испытывать недоверие к чужим действиям.

– Мама говорит, нужно быть гостеприимным к тем, кто посещает нашу землю. Доброта…

– … – располагает, – закончил я за него удивленно. Эти слова были мне очень знакомы, – Да, моя мать тоже часто об этом говорит…

Я принял его скромное угощение, разворачивая цветную фольгу, и это было первым вкусом, чувством яркого тепла на душе, которое я ощутил, находясь в этом странном месте. Он улыбнулся мне, прикрывая глаза, рот мальчишки растянулся, обнажая зубы, и уголок моего рта невольно подтянулся вверх в полуулыбке.

Голос Гарольда исчез. Исчезли Шон, Рич, Анже – все они словно стали больными фантазиями, моим страшным сном, от которого я проснулся на этой промерзлой земле, повстречав его.

– Как тебя зовут?

– Лео.

Лео… Забавно, даже его имя означало силу, излучающую теплый свет. Он протянул мне ладошку еще раз, и я вцепился в нее, обхватывая тремя пальцами – настолько крошечным был этот человечек, и пожал ее.

– Луис, – представился я, – И спасибо, что не убежал. Я уже отчаялся увидеть здесь кого-то… осязаемого.

Рыжеватые ниточки бровей поползли вверх.

– Что это значит?

– Что именно?

– Вот это слово. "Осяза-…" – он нахмурился, пытаясь вспомнить его произношение, – "Осезаи-…". Ха… У меня не выходит…

– Осязать – значит, чувствовать, коснуться. Ты убеждаешься в том, что все настоящее.

Лео засмеялся, хлопнув в ладоши.

– Ты такой смешной, Луис. Почему я не могу быть настоящим?

Ох, парень, знал бы ты…

– Боюсь представить, малыш…, – отшутился я и вздрогнул от резкого порыва ветра. Снегопад усиливался. Я прикинул вероятность между тем, чтоб меня вытащили отсюда и тем, чтоб последовать за этим юнцом в более подходящее место взамен того, где мы находились. Лучше мерзнуть под крепкими стенами, чем быть погребенным под стеной снега, – Слушай, все это, конечно, здорово, но мне бы хотелось найти выход отсюда. Ты ориентируе-…, – я замолк. Может, он не знает значения и этого слова, черт, – Ты помнишь примерно, откуда пришел?