Кот, безуспешно пытавшийся поймать летучую мышь, был измотан… А мышь была все так же полна сил. Улучив момент, она метнулась к Агате и впилась зубами ей в шею.

– Ой!.. – вскрикнула Агата и замерла, будто окаменев.

– Нет! – бросился я к ней.

Летучая мышь отпустила ее, и Агата рухнула на пол.

Я почувствовал, как кровь от ярости закипает в моих жилах.

Летучая мышь вновь превратилась в куклу. Фарфоровое чудовище, глухо засмеявшись, уставилось на меня.

– Дай мне своей крови… Дай мне вкусной крови!.. – повторяло оно.

Схватив со стола огромное блюдо – первое, что попалось под руку, – я обрушил его на куклу. Проклятая тварь метнулась в сторону, и я задел только ее ногу. Раздался хруст, нога отломилась, осколки брызнули во все стороны.

– Не-е-ет! – жалобно вскрикнула кукла.

Она попыталась подняться в воздух, но не смогла. Из фарфоровых обломков хлестала кровь, платье вспыхнуло и обгорело по краю.

Я посмотрел на блюдо в своих руках. Оно было серебряным.

Замахнувшись, я вновь ударил куклу. Та дико взвизгнула и развалилась на куски, кровь забила фонтаном… Я накрыл фарфоровые осколки блюдом и бросился к Агате.

– Нужно увести ее отсюда, – сказал я, обращаясь к коту, и осторожно помогая Агате подняться.

Она страшно побледнела и, казалось, не понимала, что происходит.

– На кухню! – скомандовал Коготок. – В аптечке Верховной ведьмы наверняка найдется что-нибудь от укусов оборотней и вампиров… Скорее, Артур!

Я оставил Агату в гостиной, и Коготок вызвался посидеть с ней. Агата была в сознании, но яд, попавший в кровь, начинал затуманивать ее разум.

– Настой чертополоха, настой крапивы… – Дрожащими руками я перебирал пузырьки с зельями в маминой аптечке.

– От обычной мигрени… От столетней мигрени… От непрошеных… Не то, не то! От вурдалаков, от вампиров!.. Коготок!

Кот примчался, я протянул ему маленький сверток и сказал:

– Пусть примет этот порошок! Тут написано, что он избавляет от боли и возвращает рассудок. А я буду искать дальше – нужно что-то еще, что-то быстродействующее…

– М-ряу! – Коготок схватил сверток зубами.

Щелк.

Мы с котом в ужасе уставились друг на друга.

– Фотоаппарат! – воскликнул я. – Он что, остался у Агаты?!

Кот умчался в гостиную. Я потер лицо ладонями: может быть, нам послышалось? Попытавшись сосредоточиться, я продолжил рыться в аптечке.

Мне показалось, что в ночном небе за окном что-то ярко вспыхнуло. Я поднял взгляд и вздрогнул, увидев отражение в темном стекле: на меня смотрела… репа! С криво вырезанным ртом и страшными глазами-ягодами…

Я обернулся: репа стояла у меня за спиной – насаженная на длинную палку с перекладиной, на которой болтался мешок из-под картошки. На полу валялась соломенная шляпа.

– Пугало… – прошептал я.

Я и моргнуть не успел, как оно ринулось ко мне. Соломенные руки обвили мое горло и начали душить.

– Тебе не спастись! – слова доносились будто издалека. – Он напитается нашей энергией и придет за тобой!

Я едва мог дышать. Пытался набрать воздуха в грудь, но безуспешно. Перед глазами поплыли кровавые круги… и тут до моего слуха донеслось:

– Руки прочь от моего сына!

Пугало тут же отпустило меня. Согнувшись пополам, я хватал воздух ртом и все не мог надышаться. Пурпурный свет озарил комнату, и голова репы упала к моим ногам.

Мама схватила меня за плечи.

– Артур, дорогой, что вы натворили? – В ее голосе не было гнева, только страх. – Что с Агатой?

– Мама… – прошептал я, и обнял ее. На глазах от радости выступили слезы. – Я нашел на чердаке фотоаппарат… И появились монстры… И кукла…

Мамины глаза потемнели. Она встала, закрывая меня собой, и оглядела кухню, будто что-то искала.

– Где ты? – произнесла она громко. – Ну же, покажись!

– Мам, с кем ты говоришь? – спросил я.

– Милый, – ответила она, не оборачиваясь, – ты только что выпустил на свободу своего отца.

– Моего отца? – переспросил я. – Как это?

– Милый, я давно хотела тебе рассказать… но это было опасно.

– Ничего не понимаю! – воскликнул я.

За окном сверкнула молния, раздался оглушительный раскат грома, начался ливень.

– Помнишь проклятье нашего рода? – спросила мама и сама же ответила: – Ну конечно, помнишь! Только это никакое не проклятье! Та ведьма никого не проклинала. Она лишь увидела будущее и рассказала о нем: каждый мальчик, родившийся в нашей семье, будет сильнее предыдущего. А однажды родится тот, кто будет сильнее всех колдунов и магов, потому что будет обладать добрым сердцем.