А потом все закончилось, ощущение жара пропала, но прозвучали шаги.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — открыла я глаза. — Что это было? Вы так можете всем? И даже не надо перекидываться в ящера?

— Именно так — нет, не всем. Ты моя жена, мы вместе и мы сила. Помнишь? Мы можем делиться друг с другом силой, и вместе мы сильнее, потому что едины.

— Но… Ладно, потом расскажешь, — остановила я себя. — Мне непонятно, о чем ты говоришь. А что ты можешь дать Заразе своим пламенем?

— Солнышко, лети сюда, — обернулся Ирден к нечисти, наблюдавшей за нами с восторгом. Но она благоразумно не приближалась без позволения.

— Бозитьки мои, — всплеснула она лапками, подлетев и плюхнувшись мне на колени. — Думаля, такую класоту узе и не увидю никада!

— Видела раньше? Давно? — погладила я ее по спинке.

— Отень! Лет тетылеста назяд. Или семьсоть. Не помню, я потомь спаля дольго, забыля все.

Мы с Ирденом обменялись взглядами. Древняя-древняя нечисть…

Я пересадила ее рядом, чтобы и она могла получить порция дыхания дракона.

На нее дракон дыхнул огнем коротко и резко. И не струей, как на меня, а сгустком. Горгулья на несколько секунд оказалась сидящей в огненном шаре. Когда он погас, Зараза довольно встрепенулась и сообщила:

— Тепленько. Плиятненько.

— А теперь в путь, — сказала я. — Зовите сюда орков, отправимся с заднего двора. И возьмем нужные вещи. Вдруг это на несколько дней. Переодеваемся, и пора.

Я знала, что Ирден собрал дорожную сумку не только для себя, но и с расчетом на нас с горгульей. Он сам мне сообщил. От меня потребовалось только приготовить стопочку сменной одежды и дорожный костюм для себя и пару удобных комбинезончиков для горгульи. В путь она отправлялась в платьишке, и переубедить ее одеться удобнее не вышло.

Через полчаса мы все стояли в моем внутреннем дворике. Пятеро орков, горгулья, дракон и я. Дом я заперла на все замки, с артефактами и розами договорилась, охранные плетения активировала.

Правда, пауков пришлось сначала накормить, а потом погрузить в стазис. Они ведь живые и волшебные, за ними следить нужно. А вдруг я задержусь? Сначала думала оставить на охрану и присмотр одного из орков, но после передумала. В дом я все равно постороннего не пустила бы. А снаружи хватит и заклинаний. Розы не пропадут, эти кого хочешь поймают и сожрут.

— Зараза, поможешь мне? — позвала я свою маленькую подружку. — Мы ведь не успели потренироваться у моря. Я не знаю, что нужно делать.

— Ой, да тиво там делать? Ето зе лехко. — Она перелетела от Ирдена ко мне на руки. Подумала и забралась мне на плечи, словно большой тяжелый воротник. Свесила морду вниз и принялась давать указания: — Волсебную палотьку бели в луки. Пледставь Эдгала, мы ведь к нему хотимь. А потомь — опаньки! — и отклой селотьку.

— Щелочку? — уточнила я. — Мы тогда не пройдем, нас много.

— Ну так отклой больсую селотьку. Подумаесь. Давай. Лаз, два, тли!

На «три», я мысленно нарисовала перед собой образ Эдгара таким, как я его запомнила в храме. И разорвала пустое пространство перед собой, представив, что передо мной стоит стена из бумаги.

Несколько мужских голосов слились в единый возглас восторженного удивления. А прямо передо мной красовался разрыв пространства, точно такой, как делала магистр Лутиния, отправляя меня с территории академии в Берриус. Не такой аккуратный, конечно, но все же.

Так вот про голоса. Шесть из них прозвучали за моей спиной. А один — там, за открывшимся переходом.

Я собралась уже шагнуть в портал, но мне, разумеется, не позволили. Вперед скользнули три орка. И с той стороны тут же раздались женский вскрик, мужская ругань и пара ударов.

Я переглянулась с Заразой. Ирден же подхватил меня под локоток и вместе с мной и горгульей проследовал к брату. Замыкали наше шествие два зеленокожих следопыта.

Мгновение дезориентации, мушек перед глазами после перехода, а когда я проморгалась, то у меня аж рот открылся от изумления.

Вот чего угодно я ожидала. Подвала, зала пыток, жертвенного алтаря, тюрьмы или чего-то подобное. Но только не богато украшенной шелками и коврами комнаты, похожей на девичий будуар.

Все в нежных светлых тонах, множество подушек, низкие столики, на стенах безделушки и веера из перьев. По центру огромная круглая кровать, застеленная алым шелком.

А на ковре, развалившись среди множества подушек, — Эдгар. Облаченный в шелковые синие шаровары и босиком. Рубашки на нем было, зато имелось множество украшений: ожерелья и бусы из крупных камней украшали его в таком изобилии, что покрывали грудь до самого пояса. Руки от запястий и до плеч были унизаны широкими браслетами, на каждом пальце по два-три кольца. Ноги тоже не остались без внимания. На щиколотках — широкие золотые браслеты, усыпанные самоцветами. Эти ножные браслеты были настолько внушительные, что больше напоминали кандалы.