Эдгар заюлил:

— Ну это просто не принято… Но все же условно… И можно вполне договориться, если сразу… Мы же взрослые и разумные существа. И главное, чтобы родители не узнали…

— Родители уже знают, — мрачно сообщила я. — Я ведь сказала, что риата Летиция сейчас у моих родичей…

— А не должны были! Зачем проболталась? Сама виновата! И вообще, вон с ним договаривайся. А я — недостойный муж, от тела отлучен, наказан и вообще мое место с краю.

— Интересно, без Заразы у меня получится? — задалась я вслух.

— Что именно, ягодка? — поинтересовался Ирден.

— Вышвырнуть твоего родственника отсюда. Бесит страшно! Чтоб у него… клыки росли и не стачивались!

Удержать при себе проклятия, когда сильно злишься, очень тяжело. Но я маг, поэтому всегда приходится следить за словами и менять их на пожелания. А то мало ли… Предстать перед судом не хотелось бы, а необоснованное магическое нападение — это порой повод для судебного разбирательства и наказания.

— Что значит «вышвырнуть»? — оскорбился Эдгар, но тут же языком потрогал свои клыки. Тоже маг, знает, что всякое случиться может даже от пожелания, сказанного в сердцах. — Я все-таки аристократ, дракон, приличное существо. Попрошу выбирать выражения!

— Точно! — кивнула я своим мыслям. — На опыты!

С трудом встала, выбравшись из горы подушечек. Нет, все же сидеть за столом на полу не по мне, неудобно и некомфортно. Потянулась, вытащила волшебную палочку и сосредоточилась.

— Эй-эй, ты что это задумала?! — напрягся Эдгар, поймав мой многообещающий взгляд.

На него шикнул близнец:

— Молчи и не мешай!

Я попыталась ощутить то, что уже чувствовала под руководством Заразы. То смутное и непонятное волшебство, позволяющее феям создавать разрывы в пространстве.

Воздух передо мной подернулся рябью, замерцал, потом появилась словно бы затянутое тонкой пленкой овальное окно. Определенно иначе выглядит место перехода, и отсюда тяжелее его открывать, словно что-то сильно давит и мешает. А с той стороны донеслись женские голоса:

— Антилия, но девочка же теперь фея. Ей не понравится этот цвет. — Дракономать была напориста и энергична.

— Но она все же из клана некромантов, Летиция. Нас никто не поймет, если мы возьмет этот… этот… — Мама пыталась подобрать слова.

— Хватит спорить! Берем черный и багряный! — вставил свое слово дедушка.

— Но риат Доминго!

— Дедушка, а давай Кларе напишем? — внес разумное предложение Жан-Луи.

И вот тут я не стала терять время и вмешалась в разговор.

— Родители, никакого черного и багряного! Деда, это моя свадьба!

— Клара! Кларисса! О, сестра! Внучка! Доченька! — множество возгласов прозвучало одновременно.

А мой портал начал медленно затягиваться и сужаться. Все же трудно здесь с волшебством. Поэтому я затараторила:

— Всех люблю, всех целую. Мам, цвета белый, золотой и немножко малинового! Риата Летиция, дедушка, отдаю вам на перевоспитание Эдгара! Мы его вытащили из гарема амазонок. Пока не вернусь — не выпускайте! — И тут же повернула голову к Ирдену и скомандовала: — Зашвыривай его!

— Что?! Нет! Не сме-е-ей! — завопил беспутный аферист.

Ирден не терялся, быстро понял, что к чему, и спустя мгновение лишь босые пятки сверкнули, а Эдгар рыбкой улетел в окошко разрыва пространства. Только пленочка чпокнула, лопнув и тут же затянувшись.

— Мама! Ай! Не дерись! Ой! — раздался звук оплеухи. — Ну ма-а-ам!

Чувствуется, дракономать в негодовании приласкала сына.

— Леандр, Жан-Луи, — крикнула я, потому что портал начал стремительно уменьшаться. — Разрешаю его обижать, он плохой дракон!

Ирден захохотал, зааплодировав мне.

Тут дверь стремительно распахнулась, и в комнату вбежали Амалия, Алкеста, а за их спинами переполошившиеся слуги, которые приносили нам обед.

Амазонки принялись озираться, Амалия стремительно прошлась по комнате, пощупала руками воздух, после чего глянула на меня совсем уж ошалело и бросилась прочь. Вероятно, докладывать королеве. Алкеста с интересом посмотрела на веселящегося Ирдена, хмыкнула и обронила:

— Жаль, не успела попрощаться с Эдгаром. Он забавный.

Я выразительно подняла брови, но амазонка ничуть не устыдилась. Просто развела руками и призналась:

— Мы его больше месяца караулили. Привыкли. Существо, конечно, совершенно беспутное, — уж прости светлая госпожа, что я так о твоем муже, — но веселое.

Ирден снова засмеялся в голос, но ничего не сказал.

Я хотела ответить, но тут в комнату вошла сама королева.

— Ну и ну, — прохладно заметила она, окинув взглядом комнату. — И где же твой недостойный супруг, дочь волшебства?