Решила, что я сама в это вмешиваться не стану. Все так сложно и непонятно, что пусть уж они как-нибудь сами. Возможно, это вообще всего лишь секундный интерес и со стороны моего брата, и со стороны бывшей телохранительницы Эдгара.

— Клара, тебе не пора остановиться? — вывел меня из размышлений голос Ирдена.

Я непонимающе подняла на него взгляд.

— Мне кажется, ты уже отмыла все, что только можно было. По-моему, с этой статуей уже больше ничего не сделаешь.

Я вернула внимание, но на этот раз осмысленное, каменюке Заразы.

— Ой-йо-о… — протянула, обозрев труды своих рук.

Я не просто отмыла древнюю статую. Я ее отреставрировала. Причем, судя по тому, что вижу, не только с помощью бытовой магии, но и фейским волшебством. Вполне себе полноценный самец народа горгульего, с длинным хвостом, со сложенными за спиной крыльями, с рожками, ушами-лопухами и клыкастой страшненькой мордой.

Я умудрилась неосознанно восстановить статую целиком и полностью, вплоть до последнего когтя на лапах и каждого клыка, торчащего из пасти. Самое забавное, что у искусной каменной поделки теперь имелись выразительные глаза с выпуклым зрачком и длинными ресницами. Даже у Заразы таких выразительных реcниц нет и не было ни в виде статуи, ни сейчас.

И все бы ничего, каменный горгул был чистый, каменный, серый, гладкий. Но… лысый. Очень гладкий и очень лысый. Если у статуи и имелась выполненная древним резчиком по камню чешуя, то, попав в мои руки, она лишилась ее полностью. Как однажды и моя питомица.

— Зато чистенький, — неуверенно сказала я. Подумала и добавила: — И целенький.

— Так и скажем Заразе. Вытирай его, я донесу статую в нашу комнату.

Я позвала одного из слуг-зомби, чтобы он все убрал после грандиозной чистки, которую я устроила. Вытерла насухо восстановленную статую, и мы с Ирденом вернулись в жилую комнату. Там статуя была выставлена на самое видное место, а мы сбежали.

Не хочу видеть реакцию нечисти на мою реставрационную деятельность.

Пришло время идти в столовую.

За ужином наша компания увеличилась на две персоны. Живая, разумная и ощутимо подмерзшая Алкеста, неготовая к столь резкой смене климата. И каменная статуя древнего горгула.

Первая персона сидела между моими братьями в своем коротком форменном платьишке и облегченных доспехах, шмыгала украдкой покрасневшим носом, но стоически молчала. Зря, кстати. Я не сообразила сразу, что ей будет холодно в Эстрине, а она сама либо не намекнула слугам и Леандру на то, что ей бы теплую одежду, либо отказалась от предложенного. Хочется все же верить, что мой брат не совсем тупица и догадался, что девушке холодно.

Посмотрела я на погрустневшую озябшую Алкесту да и поступила по-фейски нагло: ткнула в ее сторону волшебной палочкой и переодела. Амазонка не успела и глазом моргнуть, как оказалась облачена в свободные брюки и форменный короткий китель из тонкой шерстяной ткани. К ним удобная рубашка. Носки и ботинки на шнуровке вместо открытых сандалий.

Ирден же вдруг подмигнул мне и метнул в нее искорку заклинания согревания.

Алкеста нервно подпрыгнула от метаморфоз, произошедших с ее одеждой и от волны тепла, схватилась за оружие, оставшееся на своем месте, но уже поверх форменного костюма, и уставилась на меня, не зная, как реагировать.

— В Эстарине холодно, — коротко пояснила я. — Здесь не принято одеваться, как на вашей родине. Это фантом, со временем рассеется. Если ты планируешь задержаться, я рекомендую обзавестись нормальной одеждой и обувью, подходящими по климату.

— Так точно, светлая госпожа, — негромко сказал девушка.

А так как быстро согрелась при участии драконьей магии, то и цвет лица стал более приятным, и губы перестали быть синюшными, и в целом она как-то обмякла.

Я только головой покачала. Неужели я тоже такая упрямая порой бываю и молчу, хот могу попросить помощи или совета?

Вторая персона, молчаливая, отреставрированная и отчищенная моими руками статуя была водружена на персональный стул рядом с местом Заразы. Судя по тому, что моя нечисть ее притащила сюда, у нее было что мне сказать. Заразе, не статуе.

Но удивительное дело, моя болтливая, энергичная, неугомонная питомица молчала. Сопела, раздраженно двигала ушами, вздыхала, косилась то на свою изменившуюся каменюку, то на меня, но ничего не говорила.

А я ждала. И Ирден тоже ждал. Мы с ним в некотором роде подельники.

Не выдержала нечисть уже во время десерта. Весь ужин она крепилась и даже не очень обращала внимание, что перестала быть звездой программы. Мои братья часть внимания перенесли на амазонку. Особенно Леандр.

— Клалотька, я так и не доздюсся, дя? — в предвкушении не то скандала, не то истерики произнесла Зараза.

— Чего именно? — с готовностью спросила я, отложив приборы.

Ирден тоже встрепенулся, дождавшись наконец веселья, откинулся на спинку стула и широко улыбнулся.

— Ты исполтила мою камнюку! Она была длевняя! Антиквалная! Лалитетная! И селсавая! А тепель?!