Да и мне было дано задание, не до прогулок. Я лежала, перечитывала пьесу и много думала. Немного сначала даже расстроилась: роль показалась мне совершенно неважной и будто лишней в этой постановке… Зато потом, когда время уже перевалило за полночь и лишь луна освещала комнату, я поняла, что этот персонаж мой. На каком-то глубинном уровне это и есть – я! Каким образом вы смогли так быстро меня раскусить? Или это всё ваше дьявольское чутьё? Интересно.

Да, у меня была целая ночь на то, чтобы заглушить в себе чувства и работать с холодной головой. Только вот я не смогла. Даже притормозить, такую накрывающую с головой волну, сложно. Абсолютно мне непосильно.

От этого и расцвел цветок…

Помните, на утро, в своем монологе, якобы лишь потому, что вы были по центру зрительного зала, я протянула вам бумажный цветок. Цветок, в который я заложила всю свою душу и слова героини, которые я так хорошо на тот момент осознала: «Женщине ничего не нужно, только взгляни на неё ласково». И вы смотрели…

И вы тогда улыбнулись…

Мне померещилось или с вас действительно слетела маска серьезности? И вы стали просто мужчиной, а не режиссером. Я навсегда запомню ту улыбку. Улыбку, которая предназначалась лишь мне. Слишком ценно.

Самой не верится, но правда – я была готова отдать вам душу с первых же секунд. Страшно. Дъявол, вы опасный мужчина… Вы слишком быстро западаете в сердце.

А потом я смяла тот цветок, потому что знала – вы не примете меня. Не при всех. Не при этих обстоятельствах. Знала, что не примете сейчас, но верила, что быть может потом. Кто знает?

Мы хорошо сработались, как мне думалось. В чем-то вам помогала я, в чем-то поддерживали и направляли меня вы. Пускай порой жестко, но может и эта черта одна из тех, что меня зацепили?

Дни летели невыносимо быстро и постоянно шёл дождь. А я замечала лишь то, что скупая маска серьезности, трескалась и вы становились свободнее. А я влюблялась в вас всё сильнее.

И к завершению пути у меня оставался один неразрешенный вопрос: почему?

Почему вы ни разу не назвали меня по имени? Думаю вы даже не заметили этого, а я вот впервые в жизни напилась в последнюю ночь для храбрости, чтобы спросить об этом, но вы ушли спать.

Дьявол, скажите, почему? Ну, почему вы взяли меня в свою команду? Если бы не это, я бы справилась, я бы не пустила это чувство так глубоко… И уж точно не решилась бы вам написать. Я пропадаю, задавая себе эти вопросы, понимаете? Я осознанно падаю в пропасть, даже не пытаясь цепляться за воздух. Ах, да, мой воздух это вы…

Не знаю, прочитаете ли вы это, но, как вы сказали мне перед спектаклем: «не волнуйтесь, вы это делаете для себя». А потом обняли меня. Помните? К слову, я считаю все наши объятия, потому что они для меня неописуемо важны. И это письмо я написала для себя.

Для себя… И кому я вру?.. Пытаюсь обмануться.

Я хочу, чтобы вы знали о моих чувствах, чтобы теперь это была ваша проблема! Если конечно для вас это проблема… Для меня – это подарок, но пока ещё в упаковке. И я хочу понять: есть ли у меня шанс открыть его, шанс стать частью вашей жизни? Хотя бы совсем маленький.

И я хочу, чтобы вы знали правду. Я хочу, чтобы вы осознавали, что я существую в этом мире. И что зовут меня – Яна.

А ещё, дорогой Дьявол, я сегодня дописала стихотворение. То самое, которое мелькнуло в моем сознании, когда я сидела у дерева, перед вашим окном, слегка затуманенная бокалами вина.

Медленно наступал рассвет.

Представляете, как сильно мне хотелось постучать в это окно? Как мне хотелось увидеть ваше сонное лицо, как хотелось обнять…

Представляете, как сильно я не хотела того, чтобы наступал следующий день? День, в котором я потеряю вас.

День, в котором я потеряю вас…

Глубокий вдох, моя актриса,

Ваш занавес почти сгорел.

Сценарий действия прописан:

Вы на асфальте белый мел.

И вам как будто вновь пятнадцать.

Цветок бумажный, талый след.

Своих смущаясь интонаций,

Вы отведете взгляд. Рассвет.

В вине испачкана футболка.

Слегка стучала по стеклу.

Зажала волосы заколка.

– Вы к режиссеру шли?

– К нему…

Наматывая нерв на гвозди,

Вколачивали в книжный гроб

Всю боль. И в звездном хороводе

Кричали «Занавес!» и «Стоп!»

Но сердце продолжало биться,

Хотело ласки, теплых рук…

Невыносимо находиться,

Когда он рядом просто «друг».

Рассвет закончится – уедет.

Не упомянет имя… Ноль.

Актриса – тело. Моя леди,

Он – режиссер, а вы лишь роль.

Он пожелает вам удачи,

Обнимет и отпустит прочь.