Едва я перешагнул порог «Нью-Йорк Пост», как натолкнулся на миссис Ланкастер.

– Доброе утро, дорогуша! – поздоровался я.

– Скажи это той, кого оставил в постели.

– Увы, но в постели со мной была только она. – Я кивнул на Собаку.

– Сочувствую.

– Да ничего, бывало и хуже.

– Я ей сочувствую. А теперь шагай в кабинет, не заставляй этих мерзких джентльменов тебя ждать.

– Каких ещё джентльменов?

– Они из полиции. Ждут тебя в кабинете. И, при всей своей любви к животным, я настоятельно не советую тебе бродить по редакции с этой псиной.

День начинал потихоньку портиться. Кивнув, я показал Собаке на пол рядом с собой и сказал:

– Сидеть!

Собака послушно села, вывалив язык и ожидая от меня дальнейших команд.

– Жди, я скоро вернусь, – сказал я и отправился к своему кабинету.

Зал с десятками столов был своего рода муравейником, в котором верные сотрудники звонили, писали, чертили, спорили и творили ещё чёрт знает что. До своих кабинетов эти трудяги ещё не дослужились, их разделяли только низкие деревянные перегородки и кипы бумаг, высившиеся на столах.

В конце зала был закуток, из которого вели несколько дверей, и одна из них – в мой кабинет.

Едва я вошёл к себе, как в мою сторону повернулись три головы. Двое мужчин сидели в креслах и курили, а третий присел на краешек моего стола, разглядывая бумаги под пресс-папье.

– Доброе утро, господа, – поздоровался я. – Чем могу помочь?

– Мы из полиции, мистер де Витт, – без обиняков сказал тот, что сидел на столе. Он, кстати, даже не сделал попытки встать. – Возникли новые вопросы по вчерашнему делу, и сейчас требуется ваше присутствие в участке.

– Вот как.

Я мельком окинул взглядом мужчин – крепкие, с зачёсанными назад волосами. Золотые запонки у того, что сидел на столе, и сапфировая брошь у другого. У третьего галстук завязан виндзорским узлом. И, конечно, обувь – на всех троих были оксфорды, не меньше пятидесяти долларов за пару.

– Можно взглянуть на ваши жетоны? – невинно поинтересовался я.

– Конечно. – Сидевший на столе достал из внутреннего кармана пиджака латунную жестянку и показал её мне.

Вот в это не поверил бы ни один журналист. Значок, конечно, был похож на настоящий – хотя, мой взгляд и тут различил фальшивку – но ни один коп в Нью-Йорке не будет носить жетон в кармане пиджака.

– Одну минуту, господа, – улыбнулся я. – Я только разберусь с делами.

Однако и они были не так просты. Едва я повернулся к двери, как за моей спиной щёлкнул взводимый курок.

– Стоять, – приказал мне тип у стола.

– Или что? – Я развернулся, мысленно поздоровавшись с хромированным «Кольтом». – Пристрелите меня в редакции посреди бела дня?

– И не такое бывало. Сейчас мы с тобой тихо выйдем, сядем в машину и немного прокатимся. И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость.

Он достал из кармана какой-то серый камень. Кто-то другой, может, и не понял бы, что перед ним, но только не журналист, месяцами расследовавший контрабанду магических артефактов. Приглядевшись, можно было различить бледные красные искорки, пробегавшие по контуру «камня». Однако, что делает магический артефакт, я не знал.

– Что это?

– То, что превратит ваш зал в сплошную мясорубку. Повторюсь: без фокусов. – Мужчина встал и убрал пистолет в карман пиджака. – А теперь пошли.

Ситуация была неприятная. Не хотелось ставить под удар ребят, но и садиться в машину к этим головорезам я тоже желанием не горел.

Оставалось лишь надеяться на то, что какой-нибудь план долбанёт меня, как молния с небес.

Никто не обращал на нас внимания, пока мы проходили зал. Сотрудники в зале уткнулись каждый в свою работу, мир для них сузился до перегородок.

Мы уже почти вышли в фойе, когда путь нам преградили миссис Ланкастер и Собака. От неожиданности мы все остановились.

– Я же сказала, джентльмены, – сквозь зубы процедила секретарша, – никаких сигарет в редакции.

Оглянувшись, я увидел, что один из моих конвоиров всё ещё сжимает зубами недокуренную сигарету. Он раздражённо глянул на миссис Ланкастер и буркнул:

– С дороги, старуха.

Секретарша приподняла бровь и посмотрела на меня. Собака зарычала, и здоровяк сзади ткнул мне в спину пистолетом, а я невольно подался вперёд.

– Когда вас ждать, мистер де Витт? – непривычно вежливо поинтересовалась миссис Ланкастер.

– Даже не знаю. Дела, знаете ли, буквально тычутся мне в спину.

– Пошёл, – процедил человек с пистолетом. – А ты не мешай, старуха.

Это были его последние слова. Тощая, белая, многосуставная рука сжала его голову, и в следующее мгновение он уже отлетел в сторону, выронив пистолет. Двое оставшихся потянулись было за оружием, но не успели ничего сделать. Первого миссис Ланкастер схватила за шею, приподняла и опустила на ближайший стол с такой силой, что столешница разломилась надвое, как плитка шоколада. Другому, уже поднимавшему пистолет, пришлось ещё хуже – ударом одной руки миссис Ланкастер выбила у него оружие, второй рукой схватила его за лицо и сжала. Голова лопнула, как упавший с пятого этажа арбуз.