Танец оказался не просто движением тел, но и своеобразным диалогом, в котором каждое движение открывало новые грани их взаимодействия. Медми внимательно следил за каждым её движением, поражаясь тому, как плавно и точно она повторяла его жесты. Амазонка была создана с таким уровнем грации, что её движения казались почти естественными, даже более чем человеческими. В какой-то момент Арест, не сдержавшись, восхищённо произнёс:

– Амазонка, я поражён! Где ты научилась так танцевать?

Она посмотрела на него своим спокойным, слегка задумчивым взглядом и ответила с лёгкой улыбкой:

– Ну что вы, Арест Юрьевич, мне далеко до вас. Но я стремлюсь к совершенству.

Они синхронно двигались по залу, и Медми, ловя взгляд Петра и Верочки, тихо добавил:

– Посмотри, как на нас смотрят Пётр и Верочка.

– Как? – отозвалась Амазонка с игривым любопытством.

– С любопытством и интересом, – задумчиво ответил он.

– Потому что я киборг? – предположила она, внимательно всматриваясь в его лицо.

Медми улыбнулся и посмотрел на неё по-другому, с новым осознанием:

– Возможно, потому что мы танцуем прекрасно… Или ещё потому, что ты выглядишь как красивая девушка. Твоя кожа тёплая, как у человека. Ты выглядишь совершенно как человек…

Амазонка чуть наклонила голову, её взгляд стал более глубоким, и она неожиданно ответила:

– Ты прав, ИК создал меня как совершенную девушку с полными биологическими признаками.

Эти её слова ошеломили Ареста. Он растерянно замолчал, не зная, как продолжить разговор. Он краем глаза заметил, как Пётр и Верочка, обменявшись взглядами, тихо вышли из комнаты, оставив его наедине с Амазонкой. Внутри него разгорелся конфликт: Адлат, его любовь, была далеко, но перед ним стояла Амазонка, и он уже не мог игнорировать свои чувства к ней.

– Тебя не зря назвали Амазонкой, ты очень красивая, – пробормотал он, пытаясь снова найти нить разговора.

Амазонка задумчиво кивнула:

– Очень занятно. А почему Адлат так назвали? – её вопрос был прямым, но вскрыл скрытые глубины его сердца.

Арест задумался. Имя Адлат всегда вызывало у него чувства уважения и трепета. Её мужественность и непоколебимая воля всегда оставались для него опорой и вдохновением.

– Имя Адлат означает справедливость, закон и порядок, – спокойно ответил он.

Амазонка посмотрела ему в глаза и, немного поколебавшись, задала ещё более сложный вопрос:

– Ты её любишь?

В этот момент у Ареста будто остановилось время. Его сердце забилось быстрее, но он собрался и тихо, но уверенно, произнёс:

– Конечно, я её люблю.

Однако этот ответ не удовлетворил Амазонку. Она продолжила с той же спокойной настойчивостью:

– А меня ты любишь?

Арест почувствовал, как его дыхание участилось. Этот вопрос поставил его в тупик. Он пытался найти правильные слова, чтобы выразить свою внутреннюю борьбу. В его душе бурлили смешанные чувства: с одной стороны – привязанность и уважение к Адлат, с другой – восхищение и необъяснимая тяга к Амазонке. Он решил уклониться от прямого ответа, но так, чтобы не обидеть её:

– Ты мне очень нравишься, – начал он, стараясь говорить как можно мягче, – но любовь – это такое сложное чувство, которое невозможно сразу определить. Есть страсть, а есть любовь, и одно без другого редко бывает. Хотя… я, наверное, не прав. Любовь может быть без страсти, она тогда называется платонической. Это когда исключается физический контакт.

Амазонка спокойно слушала его рассуждения, и, когда он закончил, ответила с математической точностью:

– Если следовать вашей теории, Арест Юрьевич, то мы находимся в платонических отношениях. Мы не вступаем в физическую связь.

Медми улыбнулся, но понял, что всё не так просто.

– Нет, Амазонка, всё гораздо сложнее. Есть служебные отношения, есть дружба, есть семья, а есть… любовь, – он замолчал, осознавая, что не знает, как точно выразить свои чувства.

Амазонка на мгновение задумалась, а затем произнесла тихо, но с твёрдостью:

– Допустим. Сейчас Адлат далеко, она не с нами. Ты сможешь полюбить меня?

Этот вопрос поразил Ареста до глубины души. Он не мог больше уклоняться, не мог бежать от реальности. Внезапно, будто прыгая в ледяную воду, он выдохнул:

– Я постараюсь.

Эти слова прозвучали не как обещание, а как искреннее признание в том, что он сам ещё не знал, куда его могут привести чувства к этой необычной, но удивительной женщине-киборгу.

***

Верочка шла, размышляя о Медми. Танец с Амазонкой её удивил, но она вернулась в реальность: сейчас нужно думать о переговорах.

– Почему не провести переговоры со всеми руководителями стран? – спросила она, приподняв бровь. В её голосе слышался вызов, как будто она хотела проверить его логику.