Весть о коме княжны Светланы Соколовой разлетелась по Синегорью со скоростью лесного пожара. В тавернах и кофейнях, в элитных ресторанах и простых забегаловках, в салонах аристократов и в рабочих общежитиях — повсюду только и говорили о трагедии, постигшей молодую Истребительницу.

В «Пьяной Аномалии», популярном баре на окраине города, работяги горячо обсуждали события турнира за кружками пива.

— Какая же подлость! — грохнул кулаком по столу седой рабочий, — Использовать яд против благородной девицы! Где же дворянская честь? Ни за что не поверю, что княжна впала в кому просто из-за ран!

— А что вы хотели от Кривотолковых? — отозвался его сосед, щуплый маг-ремесленник, — Они всегда славились своими змеиными повадками. Помните, как в прошлом году выжили Безумовых с рынка? И почти полностью уничтожили их род…

— Да уж… — покачал головой бармен, протирая стакан, — А ведь княжна Светлана всегда была добра к простому люду. Сколько раз защищала город от прорывов из Диких Земель! И с простыми солдатами общалась без спеси, не как некоторые…

В это же время в фешенебельном ресторане «Золотой грифон» собрался цвет городского общества. Здесь разговоры велись тише, но были не менее жаркими.

— Помилуйте, — жеманно растягивала слова супруга одного из членов городского совета, — Но разве княжна сама не виновата? Зачем было так откровенно враждовать с Дарьей и другими Кривотолковыми? Это просто неприлично для девушки из хорошей семьи.

— Чушь! — резко оборвал ее седовласый граф, — Светлана — гордость Империи, лучшая из молодых Истребителей. А Кривотолковы… они просто испугались ее силы и решили действовать исподтишка.

— Нет никаких доказательств! — фыркнула дама, — Вы просто выдаете желаемое за действительное…

В тюремном изоляторе для Одаренных князь Григорий Соколов метался по камере как раненый зверь. Стены, покрытые подавляющими магию рунами, словно давили на него. Когда ему сообщили о состоянии дочери, он едва не сошел с ума от ярости и бессилия.

— Будьте вы прокляты, Кривотолковы! — рычал он, ударяя кулаком в стену, — Если с моей девочкой что-то случится, я лично… — он осекся, заметив, как от его гнева начинают мерцать руны на стенах.

Охранники за дверью нервно переглядывались. Они знали, на что способен глава рода Соколовых в ярости. Даже сквозь подавляющие печати его сила была почти осязаемой.

— И даже сам Государь меня не остановит… — процедил князь едва слышно, — Дайте только выйти отсюда…

В лазарете у постели Светланы сидели Марья и Афина. Их лица были бледны и осунулись от усталости и переживаний. Лавовый пес Марьи лежал у ног хозяйки, изредка поскуливая.

— Я все помню, — шептала Афина, держа холодную руку Светланы, — Помню, как не могла контролировать свое тело, как сражалась против нее… Это было ужасно.

— Дар Дарьи — страшная вещь, — кивнула Марья и всхлипнула, — Но хуже всего то, что мы не смогли сопротивляться. Не смогли защитить нашу княжну.

— А ведь она могла просто вырубить нас в самом начале, — горько усмехнулась Афина, — Но пожалела, не хотела причинять вред. И вот к чему это привело…

— Лучше бы вдарила изо всех сил… — Марья закрыла лицо руками, — Мы не заслуживаем ее доброты…

В университетском кампусе студенты тоже бурно обсуждали произошедшее, собравшись в библиотеке.

— Теоретически, — рассуждал худощавый юноша в очках, — использование ядов или проклятий не запрещено правилами турнира. Кривотолковы просто грамотно использовали свои преимущества…

— Да как ты можешь их защищать?! — возмутилась рыжая девушка, — Они же фактически украли у нас возможность увидеть настоящий финал! Кто теперь сможет противостоять им? Безумовы? С Кривотолковыми им не тягаться…

— Где доказательства, что княжну прокляли именно во время схватки на арене? — добавил другой парнишка в очках и растрепанными волосами, — Она выглядела вполне бодрой! До нее явно добрались в лазарете!

Врачи тем временем также пытались оказать помощь Марье и Афине, все еще страдавшим от последствий ментального контроля. Но девушки отказывались от лечения, требуя, чтобы все силы медиков были направлены на спасение Светланы.

— Мы подвели ее, — твердила Марья, глядя в окно пустым взглядом, — Она верила нам, а мы…

— Прекрати заниматься самобичеванием, — оборвала ее Афина, — Лучше думай, как мы можем помочь. Может быть, если объединим наши силы… И что-нибудь придумаем…

Но обе понимали, что сейчас они бессильны. Их духовная энергия была истощена, а тела все еще не оправились от ран последнего боя.