Главная толпа зевак собралась в центре площади. Всем не терпелось увидеть тех двоих бедняк, которым выпала участь умереть от этого затупленного от долгого перерубания костей лезвия гильотины. Насколько я знал, они покушались на короля Танкраса. Да, их затея заведомо была провальной. Ни один из лучших воинов королевства не мог убить Танкраса. Танкрас силен и хитер, и он тиран. А такие люди всегда могут испепелить врага, лишь взглянув на него. Одного из нападавших я хорошо знал, это был Эльд, храбрый юноша и сильный воин. С детства он учился обращаться с мечом. Родители его умерли, и он сам искал способ для выживания среди городских отбросов и бедноты.

Приговоренных еще не вывели на площадь, поэтому люди были заняты своими разговорами, и на гильотину, возвышающуюся над площадью, никто не смотрел.

Вдруг, как резкий укол в спину. Я почувствовал запах. Другой, лишенный вони городского сброда. Запах Северного далекого моря, наполненного загадками глубин. Запах, которым может благоухать королевская особа. Я повернул лишь голову.

Девушка, закутанная в зеленый изорванный плащ, с накинутым на голову капюшоном шла в мою сторону. Ее короткий меч на поясе и уверенная твердая поступь выдавали в ней воина, но она была из крестьян. В своем коричневом камзоле, видневшимся из–под плаща, в штанах из шкуры лерны и поношенных сапогах она ничем не отличалась от окружающих. На миг я усомнился в своем умении безошибочно различать запахи. Но лишь на короткий миг. Она прошла мимо, ее печальное лицо готово было залиться красками тысячи эмоций, но незнакомка сдерживала себя. Девушка–воин вышла на площадь и, не приближаясь к ее центру, встала в толпе, пытаясь раствориться в ней. Но не для моих глаз. Ее зеленый плащ я видел среди спин, ее капюшон – среди голов. Ее запах теперь крепко вбился мне в голову.

Кто–то из купцов в дальнем ряду рынка вдруг резко выкрикнул.

– Стой, воришка! Ловите его, ловите наглеца!

Разбивая кувшины с водой, стоявшие на земле, опрокидывая корзины с фруктами, вор бежал через весь рынок, а за ним несся, тряся жирным телом, продавец арбузов. За продавцом бежали вооруженные стражники. Процессия пересекла всю площадь по диагонали. И стала приближаться ко мне. Вор бежал, держа в руке мешочек с монетами. Я схватил его за шкирку, когда он молнией проносился мимо.

– Отпусти, гнус! – запротестовал вор. Но я не отпускал.

– Не дергайся! – с усмешкой ответил я.

– Ты, подлая тварь! – он достал кинжал и уже собирался замахнуться.

Но тут я ударил его по голове кулаком. Он сразу осел, и повис, как подкошенный.

Никто не обращал внимания на нас. Толпа жила своей жизнью, уже привыкшая к таким мелким происшествиям, которые стали частью жизни большого города. И только городские стражники, прибежавшие к концу действия, были заинтересованы в воришке. Они взяли потерявшего сознание грязного парня под локти и увели в тюрьму.

А глашатаи все сотрясали воздух своими речами.

– Они хотели убить великого Танкраса! – Кричали глашатаи, обращаясь теперь в небо, – О Боги, эти глупцы считали, что смогут покорить волю достойнейшего из нас!.. – И снова взглянув на толпу, продолжали, указывая на то место, откуда должны были вывести обреченных, – Кара ждет их! Смертельная и достойная кара их поступка! Попыткой убить, Танкрас отвечает смертью! Теперь убийцы поплатятся за свою вопиющую дерзость. Вывести их!

Двое громил-стражников вытолкали на площадь двух избитых человек. Они, ели передвигая ногами, поднимались на подиум гильотины. Одного я узнал, это был Эльд. Второй был мне не знаком.

Как только искалеченные и измученные долгими пытками покушавшиеся поднялись на подиум, толпа зашепталась, задвигалась, словно морские волны стали ходить под порывами ветра.

– Это Эльд и Ульф… – шептали некоторые, – Да, город лишился своих героев. Бедняги.

«Ульф значит… пьяница и прощелыга, постоянно играющий в кости в таверне. Ну и компания у них собралась!»

– Где были прославленные рыцари, борющиеся за свободу своего народа, когда поймали Эльда? – продолжали обсуждать казнь в толпе.

– Да нет уже нынче таких героев! – ответили с другой стороны. – Сейчас в ходу только бравада и холощенные вытянутые улыбки!

– А как же славный Радагас? – сказал кто–то вскользь, что привлекло мое внимание, – Как же великий странник?

– Да, как же Радагас? – поддержали в толпе.

– Эй, вы! – прикрикнул капитан стражников на толпу, – Молчите! А то схлопочите у меня!

Шепот прекратился, но не на долго. Кто–то все же шепнул.

– Все же, где Радагас или Олоф? Ну или хотя бы Эрберг…

С другой стороны, только недовольно хмыкнули.

– Ну и где ваш Радагас? Вон Эльда казнят, а его и не видно…

Я хотел было выйти и начистить морду наглецу, но потом заметил, что зеленый плащ в толпе заколебался. Среди колышущихся, как колосья в поле, голов я видел, как девушка обернулась, и на миг наши взгляды встретились, лишь на миг. Но мне хватило понять, зачем она явилась сюда, на рыночную площадь Танграда. Эти карие отважные, суровые глаза с отчаянным взглядом заворожили меня. Я уже знал, что они помышляют. Теперь холодное лицо девушки выражало лишь одну цель – спасти. Я двинулся к ней, расталкивая встречающихся на пути торгашей. Краем глаза я заметил, как сверху, на крышах окружающих площадь домов, лучники из городской стражи занимают свои посты, готовые убить каждого, кто осмелится прервать казнь. Стражники были у гильотины, возле дороги, ведущей к замку, в переулках и на площади. Танкрас не так прост, он подавляет любые мятежи, и не допустит, чтобы срывались казни, демонстрирующие его жестокость, непримиримость и деспотизм. Подавление воли и страх долгие годы помогали удерживаться Танкрасу на троне Варварии. Поэтому и сейчас король не допускал, чтобы его народ поднимал голову и смотрел в глаза своему господину. Потому что, если осмелеет, будет готов восстать против гнета один человек – рано или поздно восстанет весь народ. Под лезвием уже лежал Ульф. Девушка–воин в зеленом плаще стала продвигаться к гильотине. Я догнал ее и схватил за руку.