Это он брал пример со своего босса. Лучше бы ему этого не делать, не злить ведьму. Через минуту с шелестом на него выплеснулось не меньше полуведра воды. Взревев, бык ринулся в подъезд. Милиционеры его безропотного пропустили, только переглянулись многозначительно. Потом один из них сошел к своей машине и доложил по радио:

– Это семнадцатый. Слышь, по краже отбой. Это охранники депутата Бородулина дебоширят. Он по данному адресу к знакомой дамочке приехал, а охрану в подъезде расставил... Вот я и говорю, не пропускают никого, с жильцами конфликтуют... Да кто-то из соседей и стукнул, наверное. Тут кому угодно надоест... Сейчас разберемся. Похоже, они тут кому-то дверь только что выломали...

– Семен!
– заорал вдруг депутат.
– Верни Семена!
– скомандовал второму своему церберу.

Тот тяжко затрусил к подъезду. А депутат уже выхватил из кармана сотомобильник, запиликал по клавишам. Разразился потоком ругани:

– Назад, я кому сказал! Ты чо, не понял, что тебя спровоцировали? Вали вниз!

Олег поднял голову и вдруг увидел на балконе своей квартиры Зойку, кутающуюся в махровый халат. Она наблюдала за сценой у подъезда и, похоже, здорово психовала. Но беззвучно. А депутат уже забрался в джип, на ходу тыча пальцем в кнопки сотового телефона. Следом в машину залезли и его телохранители.

Наверху раздалась знакомая трель. Это звонил телефон у Олега дома. Зойка скрылась в квартире. Это ей из джипа любовник звонил. Наверное, извинялся за прерванный полет и говорил "Чао!" Сейчас, небось, домой помчался, к законной супруге и детям. Скажет, поди: "Ух, как я устал в своей законодательной деятельности. А потом ещё пришлось пообщаться с народом, получить наказы и напутствия. Совершенно не дают отдохнуть."

Через минуту и милиция отчалила. Олег поднялся к дверям своей квартиры, отпер собственным ключом и вошел. Зойка вытаращила глаза, высунувшись из ванной. Наверное, подумала, что это вернулся депутат её округа. Лицо её было уже намазано какой-то ярко-желтой пеной, только глаза дико сверкали.

– Дорогая, - сказал Олег, пьяно покачиваясь, - прости, но сегодня я слишком хочу спать.

И он прошлепал в свою кладовуху.

– Сволочь, - прошипела она в след и захлопнула дверь в ванную.

Олег блаженно растянулся на своей кушетке, накрылся тонким одеялком и почти сразу заснул. Последнее, что мелькнуло в его затухающем сознании огромные глаза Гюзели. Таким счастливым он давно не засыпал.

ПЕЧАТЬ - ЭТО СИЛА

Проснулся Олег поздно, в начале десятого. Зойка, похоже, уже умотала на работу. Он быстренько сполоснулся под душем. Открыл холодильник, набитый деликатесами и принялся выкладывать на поднос, что повкуснее. Настрогал себе рыбного ассорти: копченая кета, осетровый балычок, речной угорь горячего копчения, пластик палтуса. Разломав колючий хитин трехсуставной крабьей ноги, выложил нежно-розовое крабье мясо. Зачерпнул ложку черной икры из плоской банки и, подумав, две ложки красной из другой. Отдельно разместил пару ломтиков буженины и сыра. Для украшения натюрморта поставил блюдечко с уже нарезанным лимоном, открытую баночку с маслинками без косточек и початую бутылку белого "Мартини". Тут и кофейник сказал писклявым человеческим голосом: "Плиз, мэм!" и ещё что-то типа: не изволите ли чашечку кофею?

– Мерси, - поблагодарил его Олег, наливая ароматный кофе, - хотя я, пожалуй, все-таки сэр, а не мэм. Хорошо живут буржуи, даже посуда перед ними лебезит.

Отнес все это изобилие в большую комнату, холл, как манерно называла её Зоя, и поставил на стеклянный столик. Достал из серванта хрустальный стакан, серебряную вилку. Упал в кресло и включил телевизор. Поймал местные утренние новости.

– День воздушно-десантных войск прошел в целом спокойно, - сообщила худосочная дикторша с глянцевыми, аккуратно наклеенными волосами, - можно сказать, без жертв. Органами внутренних дел были задержаны участники двух драк. Один человек доставлен в больницу. Несколько бывших десантников прокололи колеса автомобиля американского консула. По этому поводу идет разбирательство. Неприятный инцидент произошел уже ближе к вечеру на Центральном рынке. Примерно в пятнадцать часов двадцать минут в помещение торгового павильона ворвались от двадцати до тридцати молодых людей в спортивных костюмах и шапочках. Они избивали торговцев кавказской национальности и выкрикивали здравицы в честь воздушно-десантных войск. Но председатель Союза ветеранов "Крылатая гвардия" уже отмежевался от этой акции. Он утверждает, что это чья-то провокация с целью дискредитировать их движение и российскую армию в целом. Видимо, он прав, поскольку большинство бывших десантников, праздновавших свой день, к тому времени было уже слишком пьяно. Нападавшие же были абсолютно трезвы и хорошо организованы. Уже высказана версия, что нападение совершили члены так называемой турбомашевской преступной группировки. Их целью было запугать торговцев и администрацию, чтобы взять рынок под свой контроль. Милиция ведет расследование.

Сзади скрипнула дверь. Олег оглянулся. На пороге спальни, когда-то общей для них обоих, стояла Зоя в белой полупрозрачной ночной рубашке.

– Это как называется?
– возмущенно воскликнула она и уперла руки в боки.

– Завтрак аристократа, - пояснил Олег, отхлебнул "Мартини" и элегантным движением отправил в рот кусочек угря.

Ему было понятно изумление его официальной супруги. Он ведь, демонстрируя гордость, последние месяцы питался одной овсянкой с постным маслом, куска хлеба, купленного ею, в рот не брал. А тут на тебе полхолодильника вытряхнул и лопает как ни в чем не бывало.

– Тебе кто позволил?
– Зоя чуть не задыхалась от ярости.

– Не будь такой жадной, - мягко упрекнул её Олег.
– Твои мюсли с молоком я не трогал, а этот высококалорийный холестирин ты и раньше не ела. Депутат Бородулин это тоже кушать не будет, иначе не бросил бы провиант на поле боя, а унес с собой.

– Так это ты в милицию звонил!
– догадалась вдруг Зоя.
– Выставил меня на позор перед всем подъездом.

– Видишь ли, твой красавчик на каждый этаж поставил по охраннику. И они начали всех соседок щупать на предмет обнаружения взрывчатки и пистолетов с глушителями. Так что не удивляйся, если тебе на голову с балконов плевать начнут. Эти молодчики и меня, законного владельца полного пая и члена жилищно-эксплуатационного кооператива не хотели пустить в собственную квартиру. Так что этот скромный завтрак никак не компенсирует нанесенный мне тяжелый моральный ущерб.

– Кстати, о пае.
– Зоя села на пухлый диван, скрестила руки, прикрывая грудь под просвечивающей рубашкой. Похоже, она давно приготовилась к разговору на эту тему.
– Мне кажется, мы уже не будем жить вместе.

Олег кивнул, убавил звук телевизора, чтобы не мешал, но от еды не оторвался.

– Так вот, - продолжала Зоя, глядя на жующего мужа с неприязненной решительностью, - тебе придется окончательно уйти. Есть предложение четыре тысяч долларов или комната в коммуналке, какую удастся найти.