Я понимал, что лезу в святая святых цеха, то, на чем строится вся здешняя иерархия. Поэтому рубить сгоряча здесь не получится.

— Сделаю все возможное, — наконец, заверил начальник.

— Ладно, допустим, но ведь на моем участке забастовку устроят, если мы кого-то на другой участок отправим. Сразу пойдут писать заявление на перевод в другой цех! — не унимался мастер первого участка.

— Повторю, мы распределим работу так, чтобы на каждом участке, независимо от его номера, план был понятный и выполнимый. Да, твоим кудесникам придётся поменьше в курилку ходить, но согласитесь — у нас тут не санаторий. И условия у всех должны быть одинаковые.

— Да они мне глотку перегрызут!

— Ничего, повозмущаются, выскажут свое «фу» и будут работать дальше, — заверил Серёга,.

Последующие пункты тоже вызвали вопросы и ожесточённые споры. Мне пришлось последовательно снимать возникшие возражения и убеждать мастеров и замов в том, что пункты плана действительно возможно реализовать не только на бумаге, но и на практике. Я объяснил, что если брака не будет, то контролёры пропустят позиции задним числом. Кроме того, у некоторых рабочих есть личное клеймо, его тоже можно активно использовать, чтобы не показывать в Бюро технического контроля промежуточные операции. За счёт этого мы сможем сравнять по бумагам реальные и вымышленные показатели.

Предложение, что каждый рабочий будет знать, какие позиции и когда он должен сдавать, мастера приняли без возражения. По крайней мере, в кабинете у начальника рожу никто кривить не стал. По сути, я просил мастеров выполнять их прямые обязанности. Сейчас получение заготовок, инструмента и оснастки было благополучно повешено на плечи работяг. Аргумент мною тоже был приведён весомый.

— Предположим, что каждый рабочий тратит на получение инструмента, заготовок и оснастки в среднем полчаса в день, — объяснял я. — Вроде бы, ерунда? У нас 50 человек рабочих на участках, умножь на полчаса — и получим порядка 25 часов. Потерянных часов всего за одну смену!

— М-да, цифры внушительные, — впечатлился Рома. — Больше пятисот часов за месяц и 6 тысяч часов в год… считаю такое нововведение более чем оправданным.

Некоторые мастера даже закашлялись. Предложение им, к сожалению не понравилось, но тут хочешь или не хочешь, а Рома не зря сразу же прямо сказал — либо уходим, либо работаем в одной команде. И опять же, я не призывал ни к чему, кроме как к выполнению прямых обязанностей мастера производственного участка. Наши мастера это понимали и поэтому хоть и хмурыми мордами, но помалкивали. Ничего страшного, на работе им придётся работать, а не страдать всякой ерундой.

Самые жаркие споры вызвал пункт номер четыре.

— Егор, как ты тебе представляешь инвентаризацию? На секунду представь, что на складе не окажется нужного материала — и? Какими ты видишь дальнейшие действия?

— Пишется служебная записка на имя руководителя, — ответил я.

— Ты же сам знаешь, что этими служебными записками кое-кто просто задницу вытирает!

— Тогда пишется служебная записка от имени начальника цеха на руководителя, который отвечает за это, — я пожал плечами. — Эту служебку уже не получится проигнорировать. Молчать и прикрывать кого-то мы не имеем права, если действительно хотим выполнить свой план.

— Допустим, а если материала, инструментов и всего остального по факту нет, а по документам есть, что делать тогда? — уточнил мастер второго участка. — Нехорошо получится, если мы начнём служебками раскидываться, так можно и под гильотину подвести. Вырисовывается статья о хищении социалистической собственности.

— Кость, вопрос простой — по документам всё есть? Есть. Из плана никто ничего не убирал? Не убирал.

— Допустим, ну и?

— Пусть отписываются, куда и что дели. Браковки пишут, объяснительные, чтобы взамен новое выдали. Ну или пусть ходят по дачам, по квартирам — и обратно из своих загашников на завод приносят. Или ты сам хочешь на хищение социалистической собственности намотаться? — я вопросительно вскинул бровь.

Проблема была, и отрицать её не имело смысла. Но если её не решать и оставить всё как есть, то ничего не исправишь и план не выполнишь. Скорее всего, большую часть вынесенного за забор обратно было уже не вернуть. Но всегда существовала возможность выписать новые заготовки и инструмент или заказать новую оснастку. Другой вопрос, что сейчас такой возможностью никто не пользовался. А зачем? И так хорошо! Следовало показать, что «и так хорошо» больше не может быть.

— Или ты, как понимаю, будешь готов отвечать за ошибки других? — прямо спросил я у мастера второго участка.

— Нет, но ты такое дерьмо вскроешь. Рома, ты-то к этому готов?

— Готов! — молниеносно отреагировал начальник, даже не взяв время на размышления.— Этот бардак давно надо прекращать, а для этого нужно сделать первый шаг. Если первый шаг суждено сделать мне, то я его сделаю.

Остальные сидели за столом с хмурыми лицами. Хорошо понимали, что я предлагаю разворошить змеиный клубок. Мне пришлось объяснять, что когда все наладится, то работа каждого здесь присутствующего будет понятной, последовательной и выполнимой. Никому больше не придётся врать, подделывать накладные и бегать между рядами цеха с воплями: «аварийные позиции!».