* * *

— Вика, заходи уже! Или давай я пройду.

— Привет! Ой, а где твоя шевелюра? И бороды тоже нет.

Голоса друзей перебивали друг друга. Потом выделился сочный баритон Стручка:

— Покажите мне его. Привет, болящий! Знаешь, как меня зовут?

— Он, похоже, еще не говорит. Но нас узнал, — радостно отметила Инга.

— Что? Тише, — нахмурилась Вика. — Он пытается что-то сказать. Что?

— …

— Голос еще не вернулся? — дублировала она для всех слабое шипение Торика. — Только шепотом. И горло болит. Поняла.

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — ласковый тон Инги переливался бархатом. — Мы за тебя очень переживали, да. Что? Зоя? Придет, минут через двадцать. Не смогла сбежать сразу, там у нее что-то срочное.

— Тебе есть уже можно? — крикнула Вика прямо ему в ухо.

Торик поморщился.

— Вика, не кричи! Он же не глухой, просто говорить пока не может.

— Ой, — она сбавила тон. — Я говорю, принесла тебе своих пирожков. Нет? Пока нельзя? Ладно, значит, через неделю еще испеку и принесу. Я? Конечно, работаю. Не всем же можно отдыхать, когда захочется! Семик? Нет, он сейчас тоже в больнице лежит. Даже не знаю.

Стручок пододвинулся поближе:

— Значит, все получилось! Не зря мы тебя вытаскивали. А? Да, конечно, и доктор тоже. Но… ладно, пока грузить не буду, а потом обязательно расскажу, ага, во всех подробностях. Там как в фантастике: история с крутыми поворотами сюжета.

* * *

Дверь открылась, впуская Зою.

— Всем привет! Ой, То-орик, какой ты чудной без волос!

— Иди сюда, садись, — Вика похлопала по кровати. — Он пока говорит только шепотом. Слушай.

— Что? Тебе нравятся рыжие? Значит, угадала. Да, я теперь стала рыжая. Ты считаешь, мне идет? Мне тоже нравится. Это меня…

— Зоя, не рассказывай! — спешно перебила ее Инга. — У девушек свои секреты. Что значит «после всего, что с вами было»? Я чего-то не знаю? Ладно, потом, значит, потом.

— Да, мы тоже очень рады, что ты пришел в себя. Да-да-да, в самом прямом смысле — пришел-в-себя. Вышел, а потом вернулся. И теперь дома, в себе, и с нами.

В дверях появилась медсестра и выразительно постучала по запястью.

— Как? — расстроилась Зоя. — Мы же только пришли. Не перегружать? Я поняла. Еще пять минут, ладно?

Стручок похлопал друга по ноге и поднялся:

— В общем, отдыхай, поправляйся. Руки-ноги работают? А? Понятно, ослабели без тренировки. Теперь хочешь-не хочешь придется физкультурой заняться. Уже делаешь? Ну, отлично. Значит, быстрее придешь в форму.

Инга поднялась сама и легонько потянула девушек за собой:

— Ладно, Толян, а то нас опять выгонять придут. Выздоравливай. Мы тебя все любим и очень ждем. Да. Ну конечно. Теперь будем навещать. Каждый день не обещаю, но придем. Ну все. А пока отдыхай, лады?

Все это время Торик, скосив глаза, изумленно смотрел, как Зоя нежно гладит его по руке. Это было непривычно и… так приятно!

* * *

— Алло, Инга? Здравствуйте. Да, снова я. Нет, с Ториком вроде все в порядке. Да, случилось. Вы ведь тоже были в тот раз, когда приходила эта… Тамара. Вчера мой Семик… умер.

Пару минут слышались только сдержанные рыдания.

— Угу. Я не могу, слезы сами бегут. Да. Прямо в больнице. Ему делали операцию, хирург сказал, что организм изношен и не выдержал нагрузки. Вы, наверное, не знаете, но у Семена селезенки не было. Да, жить можно, но иммунитет падает почти до нуля. Нет, у него что-то в детстве произошло, несчастный случай. И вот теперь аукнулось. Да. Спасибо.

Вика снова всхлипнула, но постаралась взять себя в руки.

— Нет-нет, отец сказал, мы сами справимся. Я о другом хотела… Выходит, эта Тамара ЗНАЛА уже тогда? Как такое может быть? Я в таком шоке была и все гадала: кто это будет, кого я потеряю? Мы свадьбу отложили. Откуда она?..

Теперь она напряженно вслушивалась.

— Читает будущее? Линии? Из прошлого? Ой, нет, я в этом ничего не понимаю. Я просто… только не обижайтесь. Это мои глупые мысли. Да. Постараюсь не хлюпать. Но… мне вдруг показалось, что это она у Семика отняла жизнь, чтобы Торик смог вернуться. Инга, вы слушаете?

— Я знаю, что по времени не совпадает. Понимаю, что ерунда. Но… тут уже столько невозможного происходило за эти годы! Да я вроде знаю все, но… Нет, вы правы, он уже несколько лет все по больницам, но пока обходилось. Понимаю, пределы прочности. Он ведь еще такой… неугомонный… был.

И снова ее душили рыдания.

— Простите, не сдержалась. Я еще не привыкла. Ему врач конкретно сказал: никакой выпивки. Никаких сигарет. Но его же разве остановишь? А там еще с этой Оксаной проблемы вечные. Я знаю. Но это только на словах легко. А он вот не умел справляться. Вернее, справлялся как мог, и вот теперь… Да, понимаю. Конечно, Тамара ни при чем. Ладно. Нет, не плакать я пока не могу. Хорошо. Спасибо на добром слове. До сви…