После того как она одобрительно кивнула, и покорно протянула нам кисти рук, мы с Марком жадно вцепились в ее ладони.

По телу прошла волна дрожи, мы как разозлившиеся котята надыбились. Организм не был к такому готов, прежде чем потоки энергии начали разделяться, все единым водопадом текло к нам в рот. Я буквально ощущал, как белые перышки застревают в глотке, это максимально неприятно. И как только почуял привкус крови, отключил все остальные органы чувств: слух, зрение и осязание отошли на второй план, все пытался распробовать каждый ингредиент, злость, паника, страх, обида. Я впитывал не просто ее эмоцию, а мог понять и даже заглянуть в тот момент, когда был зафиксирован их всплеск. Осуждение, так, так, так, это мои же ароматы, даже странно пить отчасти самого себя.

Вообще, если бы она знала, что мы буквально копаемся в ее воспоминаниях, то точно не позволила такое сотворить. Но, с другой стороны, никакой личной выгоды, мы просто спасаем ее и возможно еще человек 50 соседей. К тому же, если это убережет дом, то плевать мне на принципы и правду.

Картинки становились менее четкими, вкус все больше сочетал в себя всю палитру сторон взаимодействия. Нейтральненько. Отлично, именно этого мы и добивались.

— Миш, — дернул мою руку брат, вынуждая прервать трапезу. Ух, такого давно не испытывал. Можно неделю вообще не напрягаться. Махнув головой, привел коробочку в порядок, объявил минутки тишины своим мыслям и вернулся к соседям.

Я начала чувствовать себя дома гостьей. И не знаю с чем это связано, но что-то мне подсказывает, что дело не только в новых соседях. Стены давили, чувствовала, что прямо за спиной кто-то шепчет, превращая меня в параноика, который оборачивается и вздрагивает каждые 10 минут.

Ощущение такое, словно я снова ребенок, и вот бегу от стаи разъяренных собак, пытаюсь спрятаться в поднавесе, даже перестаю дышать, в надежде что проскачут мимо, но, когда вокруг все затихает, паника огромным комом накатывает, прижимая к стене. Пытаюсь отдышаться, привести пульс в порядок. И вот высунув свой нос из-за угла дабы убедиться, что мне ничего не угрожает, упираюсь в нос вожака стаи, что притаился и ждет пока добыча клюнет на крючок.

Слова Миши о том, что я ведьма, тот самый крючок, на который я должна клюнуть, по его мнению?

Бред, не иначе. Хотя чем больше начинаешь копаться в событиях последних дней… Да и картинки из детства оживают в голове, неужели это может быть правдой?

Даже сейчас, когда они взяли меня за руки, не знаю, что именно происходило, но одного я буквально ощущала. Осуждение, отвращение, все это проникало в меня, я всегда называла себя эмпатом, но такого уровня погружения в эмоции человека еще не было. Если он сейчас такое чувствует, то что же говорить о моменте скандала на дороге, он был готов меня убить?

— Послушай, — начал Марк. — Ты можешь считать это бредом, но тебе придется поверить и разобраться, иначе мы все обречены на провал. Большую часть расскажем я и Миша, а о некоторых вещах, тебе придется разведать самой. Так как родни у тебя не осталось тебе предстоит копаться в воспоминаниях, что хранят эти стены, либо обратиться к покойным. Тихо-тихо, это не так страшно, как кажется, — пережал запястье, пресекая очередную попытку побега.

— Почему я должна тебе верить, или тебе, м? Я поняла, это новая игра, вы решили довести меня до психушки? — Скривить уголки губ в улыбке мне только и хватило ума, после анонса своих догадок, относительно этого всего.

В мгновение земля ушла из-под ног, все закружилось, живот свело, а ноги подкосились. Мешок с костями, вот как я чувствовала себя несколько секунд после. Ощущала только его: крепкая хватка и тяжелое дыхание, немного сбивчивое, обжигающее макушку.

— Если и это не убедит тебя в истине сказанных моим братом слов, то я не знаю.

Мы стояли на краю бушующего вулкана, жар обжигал мои щеки, клеймя своими языками нежную кожу, а дым выдавливал слезы из глаз, сердце перестало биться.

Я боялась даже дышать, казалось, что, проронив хоть слово, нарушу равновесие и все… Свободное падение и смерть, не самая приятная, прошу заметить. Хотя может повезти и я умру от разрыва сердца, пока буду стремиться к центру земли.

Именно в этот момент я поняла как это: «Вся жизнь перед глазами пролетела». Словно все воспоминания, даже и самых дальних уголков, обрушились на меня цунами. Один миг, даже вздохнуть не успела, но по ощущениям — ВЕЧНОСТЬ!

— Это как? — Наконец-то поборов страхи, я пропищала вопрос, что крутился в голове.

— Мерцание, я могу делать это с 21 года. В одно мгновение пересекаю океан. Круто, не так ли?

— Я…я тоже так могу?

— Рад, что интересуешься, значит не все потеряно. Но у тебя это устроено иначе, ваши ангельские движухи лучше обсудить с Марком, я не вникал, знаю лишь, что иначе. В общем если я сейчас резко отлучусь по делам, то ты сможешь вернуться сама, не без препятствий, но я в тебя верю.

— Стой, — неожиданно для самой себя я жадно вцепилась в него, повиснув как обезьянка на лиане, от чего он потерял равновесие, и мы оба стремительно направились в жерло. Дальше не помню ничего, практически, он скрутил меня в два счета, как бы я не брыкалась в попытке противостоять силе притяжения, прижал к себе, шепча на ухо: «успокойся». Его дыхание рассыпалось по коже мурашками, заглушая инстинкты.

— Черт, как больно, — откашливаясь, наглотавшись вулканической пыли, стонал Миша. Пытаясь скинуть меня на пол, но выходило у него не очень.