Давно меня так не полоскало, сразу перехотелось и пить и есть. Полисорб — вот что точно не навредит. Дрожь в руках мешала мне набрать нужную порцию порошка, все рассыпалось снегом, пачкая столешницу.

— Вик, с тобой все хорошо?

— Да что-то не очень, — пытаясь все же отмерить нужную дозу, не отвлекаясь, отвечала я.

— Прости, что пропал, просто после того разряда тока, что получил у твоей двери, мне показалось ты боишься. На какое-то мгновение почувствовал себя в шкуре брата, и так мерзко стало от одной мысли, что ты не доверяешь настолько, что ставишь магические замки.

— А ты считаешь, что я могу тебе доверять? — Неожиданно для самой себя и для соседа, вместо красивой и глубокой речи о его темных помыслах относительно моего дома, содержимое желудка розовым пятном оказалось на его белоснежной футболке. — i am so sorry, — первые слова, после минутки позора.

Затирая следы моих глубоких сожалений с плитки на кухне, он бурчал что-то под нос. Разобрать было сложно, все этот проклятый шум, я слышала как сердце гоняет кровь по венам. В открытое окно забегал свежий воздух, от чего мне становилось легче. Да и чай из, да я даже не знаю из чего, Марк сыпал всего понемногу из баночек, что красовались на третьей полке.

— Ну что, расскажешь в честь чего так наклюкалась, соседка, — наконец закончив с уборкой, и выпустив весь гнев, присоединился к моему чаепитию Марк.

— Ну во-первых прости, правда. Я вообще такого не планировала, так стыдно, господи.

— Ну слава богу, услышать что ты сделала это намеренно было бы больнее, — его улыбка подарила мне надежду на перемирие.

— Я не пила как ты подумал, точнее пила, но от бокала красного вина еще никто не блевал, видимо переборщила с солнечными ваннами. Поначалу было все нормально, потом я прилегла посмотреть телевизор и даже захотела выпить, но в моменте начала кружиться голова, тошнота ну и ты сам все знаешь о других побочках. Прости, правда, с меня новая футболка.

— Как минимум прошу заметить, а еще вкусный ужин, мне нужны положительные эмоции дабы забыть весь ужас сегодняшнего вечера, договорились?

— Ладно, ладно, к тому же твой чай мне реально помогает, прям чувствую как дымка сознания рассеивается. Научишь?

— Научу, только если смогу верить тебе, — поднимая чашку чая вверх, провоцировал к возвращению разговора о доверии.

— Лааадно, раз уж так хочешь! В этом доме что-то есть, что-то ценное, чего вы с братом так жаждите, но получить это сможете только если я добровольно вам передам ключи, не так ли?

— Это лишь твои догадки, откуда это взялось?

— Ну вот, и ты мне говоришь о доверии? — Отодвигая опустевшую чашку подальше, демонстративно потянулась за пачкой Парламента.

— Не стоит, это может спровоцировать тошноту, — его рука накрыла мою, мешая ухватиться за пачку, что лежала во главе стола. Прикосновения Марка отличались от тех, что были у Миши. По телу разливалось тепло, хотелось остановить этот момент. Щеки предательски вспыхивают, от этой колыбели его нежных рук.

— Марк, каким бы не было добрым твое сердце, червоточина под именем Миша, будет разрушать все, что ты пытаешься построить.

— Красиво сказала. Ладно, допустим это так, — его губы обхватили сигарету, которую он словно назло мне, взял с пачки, что увел прямо из-под моего носа! По комнате побежал запах черешни, как приятно, ммм.

— Я не отступлю, понимаешь? Это мой дом, таким он и останется, неужели нам придется соседствовать всю жизнь?

— Видимо так, потому что мы тоже не отступим.

— А как же наши семьи, рано или поздно мы обзаведемся парами, так и будем жить табором?

— Есть идея получше, давай поженимся, а Миша. Не думаю, что он когда-нибудь остепениться.

— Отличный план, и знаешь, очень надежно звучит.

— Неужели я тебе ни капельки не симпатичен, уверен что-то екнуло, тогда на кухне, в первую нашу встречу, я тоже это почувствовал.

Какой наблюдательный, я помню тут вспышку, как я мысленно зажимала его ногами, усевшись за эту самую барную стойку, стоп!!!

— Только не говори, что ты читаешь мысли? — Паника, паника, паника, бегущей строкой бежало по лбу.

— Значит я не ошибся, — щелкнув пальцами, потек как сыр по только что выпрыгнувшему из тостера хлебу.

Господи, так по-тупому спалиться. Мой разум притупился, надо бы поскорее сворачивать этот ни к чему не идущий разговор и мчаться наверх, хватит с меня позора. Хотя с другой стороны, мне не хотелось от него уходить, я буквально ощущаю каждой клеточкой своего тела, его легкость, радость и смех. Желание было узнать о нем что-то новое.

Его фраза: «я тоже это почувствовал» крутилась в голове. Неужели он испытывает что-то больше чем спортивный интерес. Ощущение, что мне снова 15 и мальчик, что нравился с 4 класса, вдруг поздоровался со мной. Эти разбушевавшиеся гормоны и фантазии, похоже я схожу с ума, братья дурно влияют на меня!