Я не знаю, всегда так, либо это мне повезло, но минутка просветления, что настигла в моменте, позволила исправить ситуацию.

Не было времени объяснять, я не знал как долго продлиться это просветление, но одно понимал точно, это не только мое первое полнолуние без защиты, но и Ви тоже. Я не смогу ей помочь, а где братец даже не знаю.

Прижав к себе, обхватив двумя руками, как можно крепче, я отправился в свою комнату, которая была подготовлена к этому дню. По углам распихан можжевельник, в центре комнаты, под небольшим ковриком, пепел листа лавра, что вперемешку с лунным светом заставлял нас дремать, высасывая силу. Идеально, что бы никому не навредить.

Но что-то пошло не так, видимо влияние луны уже началось и мои радары сбились, не знаю где мы очутились, но очевидно, что не в моей комнате. В такие моменты жалею, что не демон, ведь только у нас любая хворь отражается на способностях. У тьмы такого не бывает, злость, боль и слабость их даже закаляет, делает сильнее

— Ты что творишь? — Отпрыгнув на два метра точно, запищала Вика, поправляя край замявшегося топа.

— Не кричи, прошу. Это вынужденная мера. Полная луна… Помнишь? Я не хотел тебя обидеть, просто потерял контроль над разумом.

— Конечно, как я могла забыть, это мое первое полнолуние, я даже подготовила все необходимое к этому дню.

— Погоди, не тараторь, я хочу понять где мы. Очень темно, пыльно, и отвратительный запах, есть зажигалка? — Пошарив по карманам, и поняв что не прихватил сундучок путешественника, решил попытать удачу и спросить не завалялся ли в ее карманах источник света.

— Ну только если я шпиёёён и пронесла зажигалку в себе, например в вагине. Ты видишь на мне карманы, ало?

— На тебя так луна действует?

— Ты на меня так действуешь, а еще мне страшно. Неужели мы не можем щелкнуть пальцами, вот так… И сказать что-то в духе: свет помогает жить, нельзя в местах без солнца его гасить, человек должен дорожку видеть, чтобы его никто не смог обидеть.

Я был, мягко говоря, шокирован, когда после ее ироничных слов, сложенных в рифму над нами засияло облако света, наполняя пространство вокруг теплом. Даже пришлось зажмурить глаза от неожиданности.

— Снимаю шляпу, это было великолепно, но как?

— Сама в шоке, не ожидала что это сработает.

Как только глаза попривыкли и я наконец-то смог осмотреться, по спине поползли мурашки, такое не каждый день увидишь.

— Это что кладбище? — Неуверенно, задала свой риторический вопрос Ви.

— Не уверен, что это называется именно так, но суть ты уловила. Тут их сотни.

— Это что-то типа семейного склепа?

Пока мне сложно было поспеть за течением ее мысли, попытки вычленить из своей памяти хоть что-то о массовых захоронениях не увенчались успехом.

Каменные плиты торчащие из земли, раздробленные на небольшие окошечки, в которые едва умещались Имена и небольшой отпечаток души, как правило все улыбались растворяясь за горизонтом, вот такая живая фотография.

— Это мама… — Услышал где-то поодаль ее дрожащий голос… Она сидела у камня перебирая пальцами фотокарточки, а из глаз текли слезы. Они похожи, такая же улыбка и кудряшки у лица.

— Я так полагаю это склеп твоей семьи? Знакомые лица, бабулю твою я знал, даже с камня она смотрит на меня не дружественно.

— Как мы сюда попали? И что это вообще все значит, а главное кто это сделал, у нее нет других родственников, кроме меня.

Голова закружилась, на долю секунды показалось, что это очередная волна сумасшествия посланная полной луной. Но та боль, что захлестнула меня не дав даже пошевелиться, настолько отзывалось эхом в груди, позволяла чувствовать себя человеком не лишенным сострадания.

Она улыбалась мне с каменной плиты, я помню этот момент, мы всей семьей отмечали день Ивана-купалы в Коломенском. Этот венок на ее волосах, я его сплел ей с первых полуночных трав.

Мне не хватало ее радостных глаз и звонкого смеха, до этого момента в моей памяти сохранился другой образ, разрывающий душу на лоскуты. Окровавленный взгляд, исхудавшие руки, кожа буквально обтягивала кости, и это бесконечное количество шрамов.

— Ты ее тоже знаешь? — Напомнила о себе Вика.

— Да, знаю…Это моя мама.

— Красивая, — чувствовалась в ее словах искренность, сейчас мы были с ней на равных. — Но что они все тут делают, причем на разных плитах? Я обошла несколько из них и заметила, что на каждом камне, сзади слева выбита наша Фамилия, а на некоторых фамилия Беннет, на этом что? — Заглядывая за мемориал, пытаясь нащупать буквы, шарила она, пока я старался прикинуть что к чему.