МЫ

Перелет через

Атлантический Океан

(«Я и мой самолет»)

Когда телеграф принес известие, что из Нью-Йорка вылетел какой-то смельчак, держа путь на Париж, у многих заныло в груди, точно от предчувствия катастрофы. Слишком уж много храбрецов, пытавшихся перелететь через океан, заплатило за это жизнью. Свежа еще была в памяти весть о бесследном исчезновении летчиков Нунгессера и Коли вместе с их «Белой Птицей».

Но когда два дня спустя телеграф сообщил, что американский летчик Чарльз Линдберг благополучно опустился на аэродром близ Парижа, опасения за жизнь дерзкого летчика сменились чувством неописуемого восторга и восхищения.

Человек безгранично смел, человек бесконечно пытлив, но человеку нужны сильные толчки, даже встряски для того, чтобы заставить его двинуться по неведомому пути. И такой встряской послужил героический перелет Линдберга. Не прошло еще и двух месяцев, а между тем уже вырабатываются грандиозные проекты открытия воздушных линий, которые соединят Старый Свет с Новым, не говоря уже о том, что со дня перелета Линдберга нашлось много удальцов, последовавших его примеру.

Чарльз Линдберг сделал огромное дело. Он заложил еще один краеугольный камень в истории нашей авиации и еще дальше сдвинул ее со стадии экспериментальной на положение обоснованно утилитарной. И в то же время нельзя не преклониться перед человеком, который провел над океаном 36 часов у руля своего сухопутного аэроплана, так как его аппарат не имел плавников, позволяющих опуститься, в случае необходимости, на воду, через которую все время лежал путь. 36 часов без сна, с небольшим количеством пищи, совершенно один и к тому же еще при весьма неблагоприятной туманной погоде!

Чарльз Линдберг своим полетом как бы перебросил мост из Старого Света в Новый и тем самым сделал огромный шаг в смысле сближения обоих полушарий.

Книга «Мы» («Я и мой самолет»), в которой Линдберг описывает свое детство, свои первые полеты, свои падения и, наконец, перелет через океан, к сожалению, слишком уж продукт американской коммерции. Несмотря на то, что она якобы целиком вышла из-под пера самого Линдберга, сразу бросается в глаза рекламный характер ее. Книга уделяет бесконечно много внимания успехам американской воздушной почты, банкетам и приемам у президентов и королей в честь американского летчика и слишком мало самому полету, который единственно и интересует читателя. Заметим между прочим, что на составление, печатание и выпуск книги американцы затратили, всего 72 часа. И книга издана превосходно.

В главе о полете Нью-Йорк — Париж есть много интересных деталей, представляющих, по нашему мнению, большой интерес для русского читателя, а потому мы и приведем ее. Иллюстрации взяты не из книги Линдберга, так как «Мы» не дает даже карты полета, а все снимки в книге — это фотографии чествования Линдберга.

28 апреля, ровно через 60 дней после сдачи заводу заказа, самолет «Дух Сент-Люиса» был совершенно готов, и я приступил к его испытанию. Аппарат дал даже лучшие результаты, чем этого можно было ожидать теоретически. Начать хотя бы с того, что самолет отделился от земли через 61/8 секунды, с разбега в 165 футов, неся с собою свыше 200 килограммов горючего, сверх обычного запаса. Скорость его была 130 [47] ) миль в час, а высоту он брал великолепно..

С собою я взял следующее снаряжение: 2 карманных электрических фонаря; 1 катушку тонкой тесьмы; 1 катушку толстой тесьмы; 1 охотничий нож; 4 красных ракетки в резиновых футлярах; 1 коробку спичек в водонепроницаемой спичечнице; 1 большую иглу; 1 большую флягу в 1 галон; 1 маленькую флягу в 1/4 галона (1 кварта); 1 аппарат Армбэрста [48] ); 1 резиновый поплавок с насосом и материалом для починки; 5 жестянок с разными консервами; 2 резиновые подушки и 1 ручную пилку.

19-го мая моросил легкий дождик, небо сплошь было затянуто тучами, и Геофизическая обсерватория сообщала о весьма неблагоприятном состоянии атмосферы для полета. На утро следующего дня я отправился в Патерсон, намереваясь сходить в театр, а потом несколько отдохнуть, но приблизительно в 6 часов вечера я получил сообщение, что над всем Северным побережием Атлантического океана наблюдается высокое давление; надо было ожидать, что туман в скором времени рассеется, и едва ли представится более благоприятное время.

Я не мешкая отправился на аэродром для установки барографа и для детального осмотра самолета. Зятем я вернулся в отель, чтобы немного прилечь и отдохнуть, но пришлось заняться приготовлением к полету, и так не удалось хотя бы немного поспать.

Я вернулся на аэродром еще до рассвета, но, так как снова полил дождь, пришлось отложить поездку до утра.

В 7 часов 40 минут утра мотор был пущен, а 12 минут спустя я уже дал аппарату ход, начав, таким образом, путешествие в Европу. Аэродром был изрядно размыт продолжительным дождем, а потому тяжело нагруженный летательный аппарат довольно медленно прибавлял скорость. Но еще до того, как я миновал середину аэродрома, мне стало ясно, что я сумею избежать препятствия, находившиеся в конце поля. — Я пролетел футах в 15-ти над каким-то трактором и футах в 20-ти над телефонным проводом. Я убежден, что мой самолет мог бы поднять с собою лишних несколько сот килограммов, если бы подъем происходил с твердого грунта.