— Слушай, мы с тобой уже третий раз оказываемся в постели.

— Технически — второй, — поправляет он в шутку.

— Антон, я серьёзно.

— Ладно-ладно, извини.

Кладёт руку мне на талию, нежно гладит, и от этих прикосновений мне становится очень уютно. Будто это что-то очень знакомое. Будто с ним мы уже давно вместе.

Но это не так.

— Я хотела с тобой поговорить.

—о чём?— поднимается на локтях и смотрит на меня очень серьёзно.

— Просто поговорить. Мы вместе работаем, занимаемся сексом, а я ведь о тебе ничего не знаю. Даже когда у тебя день рождения не знаю. Может, он сегодня, а я без подарка.

Босс улыбается, опускает голову и тихонько смеётся.

— Нет, не сегодня. Я родился тринадцатого августа.

— Ого! — поражаюсь ещё одному символичному совпадению. — Как Фидель Кастро?

Антон в удивлении выгибает бровь.

— Нам на экскурсии рассказывали, — объясняю. — Вот я и запомнила.

— На-а-адо же, — похвально тянет и целует меня.

— А у меня п...

— Пятнадцатого июля, я знаю.

Я, опешив, открываю рот и хлопаю ресницами.

— Да-да, — сквозь сладкие поцелуи шепчет Антон. — Я уже кое-что изучил из твоего личного дела.

— А с чего такой интерес к моей персоне?

— А с того, Вероника Савельева, что у меня на тебя большие планы.

— Планы?

Резко сажусь в кровати, подтягиваю одело к груди и суматошно запускаю пальцы в волосы.

— Какие планы? О чём ты?

— Я хочу сделать тебя начальником отдела, вот и собираю всю информацию. Ужин, кстати, был, действительно, деловой, и он помог многое прояснить.

— Что? — чуть не подпрыгиваю. — Меня? Начальником отдела?!

— Из всех сотрудников в снабжении ты — единственная, кто по праву должна занимать эту должность.

— Я?!

Паника. Самая настоящая паника. Ну какой из меня начальник? Разве у меня хватит духу, харизмы, управленческих навыков? Я рядовой исполнитель и проработаю им до самой пенсии.

— Нет, Антон, ты очень ошибаешься насчёт меня. Очень. Я не справлюсь, я не сдюжу! Ты чего?

— Ника! — берёт меня за руку и возвращает обратно в постель. — Тебе не хватает уверенности и это факт. Но в остальном ты дашь фору и Таис, и тому же Перту Степанычу.

По поводу твоего начальника я вообще подниму вопрос, а стоит ли ему оставаться в моей фирме.

— Нет, Антон! Я не потяну! Найми кого-нибудь другого!

Я завелась, как ненормальная. Ношусь по комнате, подтягивая одеяло, чтобы в нём не запутаться. Трясусь от этого предложения. Нет-нет... никогда... не смогу... нет.

— Тихо-тихо, без паники, — подходит и обнимает меня за талию. — Так только кажется, что не хватит сил. Я тоже, когда мастерил скворечники в детском доме, и подумать не мог, что буду руководить собственной компанией. Однако же вон как всё вышло.

— Да, но это ты. — выпаливаю я, а потом замолкаю.

Дыхание перехватывает и сердце сжимается.

Медленно оседаю на тумбу, впиваюсь в босса сочувственным взглядом, не зная, как дальше продолжить диалог.

Он вырос в детском доме?

Он, мужчина, который восхищает своим умом, уверенностью в себе, которому всё по плечу. он провёл своё детство не в кругу любящей семьи, а в детском доме?

Ком в горле. Грудь сжимает обруч боли и непонимания, как такое возможно, а на глазах появляются сентиментальные слёзы.

Я себе даже представить не могу, что это такое.. Как жить, зная, что тебя никто не ждёт после школы, никто не приготовит на праздник вкусный пирог, не прочитает на ночь сказку и не утешит, когда страшно или грустно.

Каково это быть с самого детства одиноким, обездоленным?

— Ты. — произношу дрожащим голосом. — Ты вырос в детском доме?

— Да.

Он говорит об этом так спокойно, а у меня сердце ноет. Опускаю глаза на его медальон, в котором он бережно хранит фото молодой бабушки. Что-то не сходится...

Прикасаюсь к медальону пальцами, вопрошающе смотрю на Антона, и он считывает моё недоумение. Берёт за руку, садится на край кровати и усаживает меня себе на колени.

— Ты говоришь, мы третий раз оказываемся в постели и ничего друг про друга не знаем,

— произносит спокойно, но немножечко грустно.

Проводит рукой по лицу, смотрит в одну точку и, выждав паузу, смотрит на меня и слабо улыбается.

— По моей биографии можно снимать мексиканский сериал.

— Я люблю сериалы, — говорю ему ласково, чтобы поддержать. — Расскажешь?

Кивает и, прижавшись ко мне, делится со мной самыми сокровенными, самыми болезненными, но и самыми счастливыми эпизодами своей жизни.

19.

Ника