Сама ракета, уже доставленная на площадку к нашему прибытию, не дымила кислородом как «семёрка» и в двухступенчатой конфигурации смотрелась широкой и кряжистой за счёт четырёх цилиндров с реактивными двигателями вокруг центрального ствола. Думаю, когда обрастёт третьей и, тем более, четвёртой ступенью, приобретёт стройность и большую визуальную законченность, будет не столь кургузой, диспропорциональной…

Нет, одёрнул себя, придираюсь. Унаследовал привычку Королёва критиковать «вонючки», быть может — зря. В прошлой жизни присутствовал при стартах «протонов», они вывозили в космос только беспилотную полезную нагрузку. Партия скажет «надо» — на гептилках полетит и человек.

— Мощная дурища, — подтвердил Каманин, глядевший в перископ рядом со мной. — Неужели вытеснит наши привычные керосиновые?

— Давайте не загадывать. Слишком много прогнозов не сбылось.

— Не сомневайтесь в ракете! — встрял Челомей, подслушавший наш разговор. — Сегодня начинается новый этап. Не менее важный, чем первый пуск «семёрки».

Сглазил, наверно.

Прошёл обратный отсчёт, зажигание, исполинская туша, блестящая на солнце, опёрлась на второе солнце, вспыхнувшее под двигателями, и плавно двинула вверх. Но через миг что-то ярко полыхнуло в верхней части, в стыке между ступенями.

По центру управления запуском прокатилось громкое «ой» в матерном выражении, а драматические события продолжали развиваться. Вторая ступень пережгла соединения с первой и самостоятельно ушла в зенит, перед этим прожгла топливный бак нижней ступени, он над баком с окислителем. Лишённый головной части и подачи топлива, «Протон» тяжко рухнул с высоты в десятки метров на стартовую площадку, емкости разрушились, гептил, перемешанный с тетраоксидом диазота, яростно вспыхнул.

Ослеплённый, я отпрянул от перископа. Остальные тоже протирали глаза.

— Я знаю, что случилось, товарищи, — промолвил один из присутствовавших, даже не мог разглядеть, кто. — В ракете что-то поломалось.

На шутника зашикали, было не до смеха. Все прекрасно понимали, что влечёт за собой катастрофа. Ракета — ладно, она просто картридж, хоть и весьма дорогой, но восстановление стартового комплекса займёт многие месяцы и вытянет куда большие средства, в бюджете на текущий год не запланированные. Вторая пусковая установка, хоть частично автономная, не факт, что осталась работоспособной. Но, самое страшное, если «Протон» в версии с РД-1000 никогда не научится летать, колоссальные расходы на НИОКР, более миллиарда рублей, считай, спущены в сортир.

Что интересно, вторая ступень, чьё зажигание самопроизвольно включилось буквально сразу после первой, отработала вполне штатно. Её подорвали на высоте более ста километров, чтоб обломки падали здесь, в степи, а не дальше на восток, в обитаемых районах. Не к добру вспомнилось:

Я верю, друзья, что пройдёт много лет,

И мир позабудет про наши труды.

Но в виде обломков различных ракет

Останутся наши следы.

(Юрий Визбор)

Теперь даже очевидный и не столь амбициозный вариант ракеты-носителя с одним РД-1000 первой ступени и чем-то более скромным во второй ступени из числа уже обкатанных на время получил статус непроходного. Партия и правительство ждали чуда, но чудо упало, залив несгоревшим гептилом гектары бетона и земли. Рухнувшая вторая ступень с остатками топлива тоже не освежила почву и воздух.

Глушко и Челомей отказались возвращаться в Москву, оно и понятно: лететь сейчас туда — что на собственные похороны. Да, виноваты, скорее всего, не двигатели, а злополучная система управления, чёртов Черток, точнее — его коллега в Днепропетровске.

Мы вернулись и узнали от Келдыша, что случившееся, вероятно, повлечёт политический эффект. Завершалась семилетка развития народного хозяйства, начатая ещё при Хрущёве, далеко не по всем показателям из обоймы «догнать и перегнать» достигнут успех. В частности, продукция сельского хозяйства в годовом выражении выросла всего на семнадцать процентов, в то время как планировалось за счёт целинных земель и кукурузы увеличить выработку едва ли не вдвое. Почему? Скажут: из-за недостаточных вложений, слишком много съел космос.

Академик снова оказался в ситуации, когда не в состоянии просчитать развитие событий, слишком много неучтённых факторов. Он утащил меня прогуляться по Нескучному саду, опера КГБ из охраны шагали на некотором отдалении. Под ногами чавкала оттепель, не самая лучшая погода для променада.

— Боюсь прослушки даже своего кабинета, Юрий Алексеевич. Наверху, похоже, начнётся шторм. Вас призываю к осторожности и сдержанности, пока снова не уляжется.

Он заложил руки за спину и сутулился, обычно прямой и уверенный в себе.