— Ты сильная и умная девочка. С самого твоего детства я смотрел на тебя и думал, что передам тебе свой бизнес. Но ты выбрала другой путь. Ты, как и твоя мама, очень любознательная, мечтательная, а главное качество, которое мне в вас нравилось, — целеустремлённость.

По щеке Беллы скатилась слеза, она знала, к чему он вёл.

— Ты безумно талантливая! Я хочу тебя попросить, не забрасывай это дело, ты должна учиться и развиваться дальше. Обещай мне, что когда меня не станет, ты не закроешься от своей мечты…

За ними наблюдала Евгения, которая освободилась раньше, чем думала. Оказалось, что её вызвали на площадку, чтобы сообщить неприятную новость. Канал решил приостановить съёмки и заморозить проект. С чем это связано, актёрам не сказали, только выплатили компенсацию.

Женя буквально застыла в проёме, не желая прерывать Уильяма. Мужчина говорил правильную вещь своей дочери. Она не должна закрываться от своей мечты. Никогда.

— Обещаю, — произнесла Белла и, прижавшись к отцу, всхлипнула на его плече.

— Я не оставил после себя наследника, но и тебя не могу заставить стать владелицей кафе, — сказал Уильям. — Однако как ты достигнешь совершеннолетия, тебе всё равно всё перейдёт в наследство. Это уже тебе решать, что с ним делать.

— Пап… — протянула Белла.

— Ты всегда будешь моей любимой девочкой! — Он поцеловал её в волосы, а затем, посмотрев в сторону двери, заметил Женю. — Привет.

— Привет. — Евгения постаралась улыбнуться, чтобы скрыть слёзы. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — сказал Уильям.

Но все присутствующие в палате знали, что это была неправда.

Женя подошла к прикроватной тумбочке и стала выкладывать фрукты. Уильям закатил глаза, но ничего не сказал. Ему одному столько было много, поэтому он оставлял себе по два фрукта, а остальное просил медсестёр передать в детское отделение.

— Пойду маффины в буфете возьму и зайду к Виктории, — сказала Белла.

Пару дней назад Белла познакомилась с девочкой из детского отделения. Виктория каждый месяц проходила обследования в больнице, практически жила в ней. У неё было редкое заболевание сердца, и она ждала свою очередь на операцию по пересадке. Вики любила рисовать и читать книги.

В больнице Белла и Женя пробыли ещё два часа, а затем поехали домой. Аннабель молчала половину дороги, да и Женя не могла решиться начать разговор. Островская посмотрела на грустную девочку, и у неё сжалось сердце. Она уже одного родителя потеряла, а теперь придётся смириться, что скоро не станет второго.

— Белла, я хотела поговорить, — начала Евгения, когда они встали на светофор.

Белла повернулась к ней и кивнула.

— Мне звонили из школы и сказали, что ты не приходишь уже третий день. Мне пришлось придумывать на ходу оправдание.

— Я… Если хочешь, я пойду завтра в школу, — сказала Белла.

— Милая, как тебе тяжело, я знаю, но это не повод прогуливать занятия, — произнесла Островская. — И если не секрет, где ты проводила время?

— У мамы, — тихо ответила девочка. — Ты же папе не скажешь?

— Ох, что же мне с тобой делать, — вздохнула Островская и посмотрела на Беллу сначала строгим взглядом, а затем сменила на более нежный и улыбнулась. — Оставим это между девочками. А справку я напишу от себя.

Белла тоже улыбнулась. Женя не стала её ругать или осуждать. Была бы на её месте другая мачеха, то тут же сдала бы и рассказала папе. Но Евгения была другой, именно поэтому они так быстро подружились и нашли общий язык.

Приехав домой, Белла и Женя сели ужинать. Белла спросила Джессику о заданиях на дом, и ответ пришёл мгновенно. Девочка улыбнулась, послала подруге смайлик и побежала делать уроки. Женя позвала собак и вместе с ними отправилась на прогулку.

Николас закончил последние сцены со своим участием. Коллеги собирались отметить завершение съёмок в баре, но Ник спешил домой к сыну. Сегодня из школы Микки снова забрала соседка, и он был ей признателен.

Глория открыла дверь, и Николас прошёл внутрь. Адам и Микки играли в гостиной, и мальчик не сразу заметил, что за ним пришли. Бэлфор-младший подбежал к отцу, обнимая его, а затем снова вернулся к другу, чтобы попрощаться.

— Может, чая? — спросила Глория, заставив Николаса врасплох. — А лучше присоединяйтесь к ужину.

Она была симпатичной женщиной около тридцати лет. Высокая, стройная, с немного смуглой кожей. Длинные рыжие волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо с высокими скулами. Большие выразительные глаза невероятного оттенка — цвета виски, изогнутые угольно-черные ресницы и брови. Стояла она в домашнем платье, сверху которого был фартук.