Вика устало вздохнула.

— Там все очень долго. Пока оформились, пока первичную диагностику провели. Потом они попробовали вывести его из комы. Но не получилось.

Она выслушала бесполезные утешения, а потом продолжила:

— У Торика странно все. Реаниматолог мне сказала, что состояние больного аномальное. По всем показателям он, скорее, спит. Но при этом разбудить его невозможно. Да, они разные методики пробовали. Я не поняла. В общем, мне по-простому объяснили так: и дом есть, и электричество подведено, но свет все равно не горит. Да, это они так про Торика, про его состояние.

Какое-то время она молча слушала. Потом переспросила:

— А кто это? Хороший специалист? Даже лучший в городе? Конечно, было бы здорово. Только это, наверно, платно, а у меня сейчас… Ох, спасибо, Инга. Еще и рад будет? Ну, совсем хорошо. И когда? А мне приехать? Нет, я отпрошусь. Спасибо вам!

* * *

— …и вот теперь даже не знаю… Вообще непонятно, что делать и как быть. Зоя, мне кажется, нам нужно опять собраться всем вместе, в полном составе. Да, у него дома. И обсудить, что можно сделать. Олежек? Да, я тоже думаю, что надо его позвать. Он умный, иногда что-нибудь такое придумает… Ну конечно, и ты тоже, но я сейчас не об этом, Зой.

Шум самолета заглушил последние слова, и она переспросила:

— Минутку. Что ты говоришь? Ну да, возможно, это называется мозговой штурм. Тогда, может, прямо завтра вечером и соберемся. Так ты приедешь?

Глава 21. Мозговой штурм

Сегодня Инга не играла светскую даму, оделась вполне демократично, но все равно сомнений ни у кого не было: главная здесь — она. Ей и начинать разговор.

— Ну что, Вика нас всех пригласила. Спасибо всем, что пришли. Честно говоря, странно здесь сидеть… без Торика. Непривычно.

— Непривычно, ага, — усмехнулся Стручок. — Напоминает призыв «Россия без русских».

— Вот… да. Ну что сказать, положение у нашего героя-первопроходца так себе.

— Инга пригласила профессора Звягинцева, — пояснила Вика. — Он лучший в городе специалист по этой части.

— Да, и он тоже обследовал Торика. Подтвердил состояние комы. Отметил ее аномальность, неправильность. Сказал, что сталкивался с подобными проявлениями только еще два раза за всю свою долгую практику.

— Но ему удалось их вылечить? — с надеждой спросила Вика.

— В том-то и дело, что нет, — огорченно покачала головой Инга. — Там вот какая штука. Есть общая закономерность — чем дольше человек находится в коме, тем больше риск необратимости.

— Есть риск, да, я тоже такое слышал, — отметил Стручок. — Отец рассказывал. У них в части… случались очень разные ранения.

— То есть что? — подключилась к разговору Зоя. — Он умрет? Только такой исход?

Инга поморщилась:

— Не обязательно. Он может стать инвалидом. Или «овощем», как мой тесть после инсульта. В любом случае все очень серьезно.

— Хреново, если так, — нахмурился Стручок. — А мы можем как-то помочь? Если нужно собрать средства…

— Да пока нет, — ответила Инга. — Но если понадобятся, я тебе передам через Вику. И тогда мы с тобой сложимся и…

— Конечно.

— Но я сейчас не об этом, — Инга тряхнула головой, отгоняя грустные мысли. — Ребяты, я все думала ночью, есть у меня одна идея.

— Я тоже думала много, — кивнула Зоя. — Подобное лечат подобным?

— Именно! — просияла Инга. — Зришь в корень!

— Не-а, — Зоя сокрушенно покачала головой. — Мы первым делом попробовали его подключить. Вика надеялась, что это поможет. Но нет, без шансов. Понятно, он отправился в погружение, а тут этот дурацкий сбой электричества, воздействие прервалось, а не свернулось. И он остался там.

— Где? — уточнила Вика.

— В том месте, куда погрузился, — ответила Зоя. — Я не знаю, какой это из моментов его жизни.

— Думаешь, он до сих пор там? Столько дней? — Вика привстала.

— Я считаю, если мы где-то и можем его найти, то только там, в пространстве души, — уверенно заявил Стручок.

— Вот и я тоже так думаю, — кивнула Инга. — Но «мы» — это слишком сильно сказано. Из всех нас дар погружений есть только у Зои.

Разговор добрался до болевой точки и замер. Все невольно посмотрели на Зою, и ей стало очень неуютно. Она вдруг поежилась и сникла — одна против всего мира. Как все перевернулось! Одно дело, когда на тебя смотрят покупатели в магазине, и совсем другое — когда люди, которых ты считала друзьями, готовы не задумываясь принести тебя в жертву.

Что тут можно сказать? Как им объяснить? Просто встать и уйти? Она решила хотя бы попробовать изложить им свою позицию. Надо максимально отстраниться, отодвинуть эмоции и просто передавать смысл, факты, с которыми можно соглашаться или не соглашаться. Математические абстракции, вырванные из контекста.