Она глубоко вздохнула и спокойно начала:

— Никаких шансов. Да, я погружалась, но то была моя душа, а не… не другого человека.

— А как же бабушка? — уточнила Вика.

— Так то была его бабушка. Их души были тесно связаны. А я — чужой человек. И моя душа для него вообще неизвестно где находится.

— Неизвестно, — кивнул Стручок. — А ты, кстати, в кого можешь попасть из своей души?

И тут терпение Зои лопнуло:

— Да не хочу я ни в кого попадать! Я считаю, что это безнравственно! Это намного хуже, чем встать с биноклем и подглядывать в чужое окно, потому что окно хотя бы теоретически можно занавесить. И люди знают, что снаружи кто-то может их увидеть, и ведут себя соответственно. А тут — обнаженная душа. Все мысли, все события, ощущения человека — и все это наружу, напоказ, для глубочайшего изучения во всех красках!

— Зоя, да я согласна. Я все понимаю, — мягко прервала ее Инга. — И у того человека не остается выбора. Но тут, видишь ли, в чем дело. У нас-то ведь в нашей ситуации тоже выбора нет. Отступать некуда. Или мы его вытащим, или…

— …или он навсегда останется там, где-то на дне своей души, — печально сказала Вика.

— На дне души? — усмехнулся Стручок, потом кивнул. — Парадоксально, но, если подумать, так и есть. Знаешь, если бы я мог физически, если бы не мой чертов мотор, — он выразительно постучал по груди, — от которого каждую минуту не знаешь, чего ожидать, я бы сам пошел. Честно! Пока еще можно до него добраться.

Зоя вспыхнула:

— Но я…

Инга примирительно подняла руки:

— Так, стоп, мальчики-девочки. Давайте зайдем с другой стороны. Допустим, нам удалось найти его душу в эфире.

— В эфире? — переспросила Зоя. — В смысле, в космосе?

— Ну, там… — на миг смутилась Инга. — Где все души обретаются. Просто представь: вот внешний край его души. Дальше куда будем двигаться?

— К одному из экстремумов, — уверенно заявила Зоя. — К пикам. Сейчас покажу. Э… Вика, ты не знаешь, где теперь диаграммы наши?

— А, я их в шкаф переложила. Эти?

— Да. Сейчас. Вот. Это самый общий вид души Торика. Вот тут, видите эти большие пики? Такие холмы. Это значимые для него области. Где-то здесь барак, вот тут Кедринск, тут вообще целый архипелаг. Видимо, там собралось много важных для него событий. Вот тут школа, тут помельче: отдельные открытия и удивления.

— Вон даже как, — одобрительно кивнула Инга. — Как ты думаешь, куда он мог отправиться?

— Не знаю. Как это можно угадать?

— А зачем угадывать? — рассудительно заметил Стручок. — Разве по настройкам прибора при последнем погружении нельзя примерно узнать…

— Точно! — Зоя даже руками взмахнула. — Опять забыла. Мы уже давно погружались с движителем. И я забыла, что без компа ты остаешься на месте. Сейчас соображу. Вначале мы наносили каждое погружение на карту. Там для каждой точки были указаны параметры входа. Если те записи сохранились… Ох, столько бумаг…

— Давай помогу, — вызвалась Вика. — Как это выглядит?

— Черно-белый план, на нем зеленые яркие точки и рядом ручкой подписаны параметры.

— Дайте мне тоже, вместе быстрее найдем, — Стручок протянул руку.

— Вот этот? — спросила Вика.

— Нет, — покачала головой Зоя. — Это мои погружения. Но похожий лист, тоже двойной и склеенный.

— Склеенный, с зелеными точками, — пробормотал Стручок. — Этот?

— Да! — обрадовалась Зоя. — Ух, сколько тут точек-то! Похоже, Торик много без меня погружался. Ищем, где первый параметр от 2,4 до 2,7. Дайте красный карандаш, что ли.

— Вот тут отметь, — показал пальцем Стручок. — И вот еще.

— Тут нарисуем, — Вика тоже нашла нужные точки. — А вот, с краю, что-то непонятное написано.

— Нет, там 7,5, — отмахнулась Зоя. — Сколько всего нашли? Одиннадцать точек. Теперь на каждой проверяем глубину модуляции. Это вторая координата. Не то. Совсем не то. Есть! Ой. И еще одна. Всего две точки. Вика, посмотри еще журнал. Это такая общая тетрадь.

— С лошадкой?

— Нет, с парусником. Да, давай сюда. Жалко, мы не знаем дат, придется все пересматривать.

— Помочь? — подался вперед Стручок.

— Нет, так неудобно, я сама. Сейчас, не торопите меня. Одна есть, отмечаю. И теперь… Больше нет. Хм… Может, пропустила? Сейчас еще раз пройдусь. Нет. Вторую он не занес в журнал. Эх, Торик.

— Итак? — мягко подтолкнула Инга.

— Итак, — эхом откликнулась Зоя, — у нас всего одна точка осталась. Это точно Кедринск. На карте души это место вот тут. А вторая — здесь, но я не знаю, чему она соответствует.

— То есть, я правильно понимаю, — осторожно начала Инга, — что если бы ты все же…

— Я не пойду! — снова вскинулась Зоя.

— Постой, — голос Инги звучал спокойно, но твердо. — Мы пока рассуждаем теоретически. Если бы путник каким-то чудом добрался до души Торика, то дальше все легко и понятно?