– Но смогут ли воины императора успешно справиться с врагом без прикрытия крепостных стен? – продолжал спорить с ней губернатор.

– Господин Вэй, вы явно сомневаетесь в моей компетентности. Но пока мы не вступили в схватку с Тао Нанем, вы не можете обвинять меня в непродуманных действиях, – кротко заметила ему девушка. – Время покажет, кто из нас прав.

Губернатор Чэндэ умолк и поклонился в знак повиновения. Формально он находился в подчинении у Принцессы Сливового Аромата и не мог ослушаться её до отмены соответствующего указа императора.

Получив полную свободу действий, Мей Фэн расположила отряды таким образом, что все дороги, ведущие из Нэй-Мэнгу в Лоян, оказались под наблюдением верных подданных императора Лю Цзиня. Вскоре в горах появились заставы, которые мало чем уступали в обороноспособности крепостным стенам Чэндэ. Вскоре удача снова улыбнулась Принцессе Сливового Аромата – её помощник Юншэн с радостью доложил ей, что в горах Яньшаня на труднодоступных высотах его люди обнаружили два буддийских монастыря и живущие в них семьдесят монахов-отшельников согласились на время отречься от своего уединения ради того, чтобы поддержать законную власть и императора Лю Цзиня.

– Принцесса, вы правильно поступили, что решили закрепиться в горах, а не в городе Чэндэ. Эти боевые монахи стоят целой армии и как союзники они просто неоценимы в предстоящей войне с генералом Тао. К тому же, благодаря их рассказам мы лучше знаем все проходы и тропы Яньшаня, чем наш враг, – с воодушевлением рассказывал он принцессе.

– Соглашусь с тобой, командующий Юншэн, – утвердительно кивнула головой Мей Фэн. – Буддийские монахи – святые люди. Они давно отрешились от всего земного ради праведной жизни и нам нечего опасаться получить от них предательский удар в спину. Большой ошибкой будет отказаться от их помощи, которую Небеса посылают нам.

Приняв такое решение, Мей Фэн и её помощник соединились с аскетами монашеских обителей и разбили военный лагерь возле неприступной скалы монастыря Аньюань. Освоившись в горах, они могли уверенно ожидать появления мятежников с тем, чтобы остановить их наступление на столицу.

Примечания:

Джейран (лат. Gazella subgutturosa) – парнокопытное млекопитающее из рода газелей семейства полорогих.

Мулан – прототипом Мулан была девушка по фамилии Хуа. Она родилась в небольшой деревне на севере Китая, и, предположительно, жила с 581 по 618 гг. во время династии Суй, хотя есть и другие записи о том, что она жила между 386 и 534 гг., во время династии Северная Вэй. Хотя сроки могут быть оспорены, её история реальна.

» Глава 18

Младшая сестра генерала Тао низко наклонилась над ручьём, придирчиво разглядывая своё отражение в воде. Желая предстать перед своим избранником в самом лучшем виде, она всё утро наводила на себя красоту и прихорашивалась с помощью гребня и украшений. Водное зеркало колебалось, постоянно показывая ей неясный силуэт девушки с несколькими заплетёнными косами, и Ксяолян разочарованно вздохнула, поняв, что ей не удастся увидеть в ручье что-либо ещё. Но она хотя бы убедилась, что её причёска находится в полном порядке.

Юная китаянка спрятала свои косы под островерхую монгольскую шапку, делая себя похожей на мальчика. Затем девушка отвязала любимого буланого коня от ветки старого граба и решительно поскакала на нём из редкого леса в степь Нэй-Мэнгу. Джучи во время последнего свидания попрощался с нею и предупредил, опасаясь за её жизнь, чтобы она больше не искала встречи с ним. Стражники становища киданей запомнили приметы отважной китайской лазутчицы; и его дед, великий каган Арвай, велел схватить её и предать мучительной казни. Однако Ксяолян не собиралась мириться с таким решением любимого. Она недавно поняла, что жизнь без Джучи для неё не имеет смысла и со всем пылом первой любви намеревалась бороться за своё счастье с ним до конца. Пусть каган Арвай отдал приказ казнить её, и брат Нань наверняка не согласится на её брак с монголом, но она добьётся того, чтобы стать женой Джучи, или умрёт – третьей судьбы для неё не существовало. Подозрительную девушку страшила даже непродолжительная разлука с любимым – она опасалась, как бы монгольские красавицы не завладели его вниманием.

Ксяолян знала, что после середины лета кидани на время прекращают все военные действия и отмечают древний праздник кочевых народов Наадам. По монгольскому преданию, желая объединиться, степняки в незапамятные времена собрались возле священной горы Богдо-Ула и там, по воле Небесного бога Тэнгри, прошло состязание воинского умения и доблести всех богатырей. Победитель стал Каганом – повелителем всех степняков, в память чего монголы каждое лето проводили Наадам – «Три игры богатырей». Самого лучшего участника трёх состязаний каган награждал ценным подарком или же исполнял заветное желание. Ксяолян не хотела дорогих вещей, но её манил к себе красавец Джучи. Она хотела снова соблазнить его и увести за собой, чтобы уберечь его от опасности попасть в смертельную ловушку, которую приготовил для киданей её брат Тао Нань.

В стан киданей отважная девушка приехала поздним вечером. По всей степи пылали большие костры, и было светло как днём. Юноши и девушки танцевали возле огня, дети играли, а старики сидели возле юрт, вспоминая свои прошлые битвы за чашей кумыса. Ксяолян крадучись пробралась под покровом темноты к роскошной юрте молодого Джучи-хана и, подражая хриплому крику степной пустельги, позвала его к себе. Однако любимый внук кагана Арвая не вышел к ней навстречу на условный сигнал. Как узнала девушка из случайно подслушанного разговора стражников, молодой хан в это время находился на Курултае – всеобщем собрании всех предводителей степняков. Монголы решали, как им покончить затяжную войну с Тао Нанем, который оказался крепким орешком для всех степных завоевателей.